реки, дети прыгали в воду с разбега. Размеренная жизнь. И, скорее всего — сытая. Не могут дети быть такими счастливыми, если жизнь плохая. Хотя…
Напротив главных городских ворот, через реку переброшен огромнейший дугообразный мост. Сколько я не искал глазами опоры этого моста — так и не нашёл. И здесь магия творит чудеса. Словно в подтверждение моих мыслей, из городских ворот вышли с десяток человек в….мантиях странного покроя, красного и синего цветов.
Один из магов повернулся спиной и я сумел рассмотреть изображение: молния золотистого цвета, которую сжимала рука человека. Как интересно! Что это могло обозначать? Принадлежность к боевым магам?
Из ворот выбежали десятка два стражников, с круглыми небольшими щитами на левой руке, в правой руке они держали копья. Поверх кольчуги из блестящего материала, наброшена длинная накидка ярко-красного цвета. Стражники выстроились вдоль дороги, ведущей в город, их примеру последовали маги. По пять — с каждой стороны дороги.
Откуда-то из леса, который располагался на нашей стороне реки, неслись с десяток всадников на гнедых лошадях, за ними следовали три кареты, очень богатые с виду, в которые были запряжены по шесть самых обычных лошадей.
Кавалькада на огромной скорости въехала на мост, миновала его и, не снижая скорости, въехала в арочные ворота города. Мда…жизнь бурлит.
— Да, побывать бы в том городе, Анариэль! — сказал я, оборачиваясь. Тишина. Никого рядом нет. Что за шутки?
— Анариэль, хватит чудить. Я ухожу! — крикнул я, но где-то в глубине души заворочался червячок плохого предчувствие.
Где-то далеко, из чащи леса, я услышал сдавленный крик. Я, не разбирая особо дороги и не пригибаясь, не отводя в сторону веток деревьев, пробежал по лесу несколько сотен метров, попробовал взять себя в руки и внимательно осмотреть местность вокруг.
Ага, вот то, что я надеялся найти — хоть какой-то знак-подсказку от эльфийки. На траве лежал скомканный платок небесно-голубого цвета с кружевами. Впереди-справа опять раздался вскрик девушки, услышал я и рокочущий мужской голос, глухой удар и воцарилась тишина. Стараясь не шуметь, я скользнул за дерево, перебежал за второе.
Сейчас я находился на небольшой поляне, по которой шёл огромный, нет, не так! По поляне шёл громадного роста, зеленокожий гигант. Он, как какой-то мешок, перебросил через плечо эльфийку, голова которой безвольно раскачивалась в такт шагов этого мерзавца.
Кинжал — в первую руку. Я ощутил приятную тяжесть моего собрата, он отозвался приятной вибрацией и как-будто даже приободрил меня. Как отец всегда шутил — кинжал у меня, как третья рука. Так оно и было.
— Эй! — окликнул я зеленорожую детину.
Расстояние — тридцать метров, самое то. Эта тварь оглянулась в мою сторону, буквально, на несколько секунд. Короткий размах, кисть руки — расслаблена и она провожает в полёт, смертоносный полёт, кинжал.
На лице бугая возникло удивлённое выражение. Это и понятно. Удивишься тут, когда в правый глаз прилетит такой красивый подарок. Кинжал вошёл в красный огромный глаз по самую гарду. Ещё постояв некоторое время на месте, словно раздумывая, почему он оказался неожиданно мёртвым, гигант рухнул на землю, как подкошенный. Да простит меня эльфийка за падение на травку. Ничего, перетопчется, это не на драконе, в конце-концов, падать с огромной высоты.
Я, оглядываясь по сторонам, подошёл к лежащим на траве зеленорожему мёртвому мерзавцу и Анариель. Как бугай не придавил худощавую эльфийку — не понятно. Но факт есть факт. И это хорошо. Так бы было два…..так, глупости из головы. Нужно побыстрее убираться с этой расчудесной поляны. Не мог этот урод в одиночку здесь бродить.
Я приложил пальцы к шее Анариэль. Пульс — в норме. Пусть отдохнёт немного, пока я не закончу со своим чисто мужским делом. Перевернув ногой тушу горе-похитителя женских тел, я наткнулся над ним, выдёргивая кинжал из уже пустой глазницы. И надо же, в этот момент прийти в себя эльфийке. Её «ой» и закатившиеся глаза, меня не обрадовали. Обморок, кнурх его подери.
Пучком травы я стёр это кроваво-серое безобразие с лезвия кинжала, отправил его в ножны. Попробовал слегка наддать по щекам эльфийки — бесполезно. Воды с собой нет. Ладно, побывала на плече бугая и на моём побывает. Не переломится. Пора сматываться отсюда.
Я, взвалив эльфийку на плечо, пересёк поляну, пошёл потише, выбирая тщательно дорогу. Лицо достаточно испытало удары веток, теперь поберегу его. Вдруг — пригодится. Смех напал. Верный признак отходняка.
От чего? Ммм….первое мною убитое, пусть даже и не человеческое, существо. Живое существо. Кто говорит, что убивать — это легко, тому плюньте в рожу, или пошлите куда подальше. Когда человек убивает, что бы просто убить, он уже перестаёт быть человеком, становится зверем. Но у меня — уважительная причина, так сказать. Во-первых, я убил, защищая эльфийку, во-вторых — убил нелюдь зеленокожую. В третьих — а по фигу, что там третье и четвёртое.
Так, воду на лицо тоненькой струйкой. Не хватает мне ещё утопленника заиметь. Теперь — по щекам! А нечего бродить по лесу одной! Ещё по щекам! Нельзя из дома убегать! Зашевелилась, села. Хорошо. Теперь можно и пострадать немного, успокоиться.
Нет, не стоит этого делать. Нужно уносить отсюда ноги. Иначе….иначе припрутся родичи этого бугая и распустят нас на тоненькие полосочки. Или кожу с нас снимут. Говорят, барабаны замечательные получаются из человеческой кожи. Она прочная, звонкая, ух, какая. Опять смех. Руки дрожат. Взять всё под контроль, иначе — беда придёт откуда её совершенно не ждёшь.