— Велес.
— Юргас.
По очереди представляются мужчины и отходят в сторону.
— Санторис, как всегда задерживается? — спрашивает Велес.
Раньше, в старину, о таких говорили — богатырь. Невысокого роста, но в плечах… вызывает уважение. Глаза голубые, в уголках — сеточка морщин. Светлые, до плеч, волосы. От его рукопожатия ноет рука, но нельзя подавать вида, что тебе больно. Я это чувствую каким-то, не знаю каким по счету, чувством.
— У тебя всегда одни и те же вопросы, торопыга. — отвечает Велесу Стас. — У магистра свои дороги, я тебе уже сто раз это говорил.
Велес — прямая противоположность Стасу. Он почти одного со мною роста, около метра девяносто, худощавый, но это не значит, что он не наделен огромной силой. Я обратил внимание на его руки — вены отчетливо видны, вместо бугров мышц, как у Стаса, сплетение сухожилий. Я знаю такой тип мышц. Они появляются у человека, когда тот занимается специальным комплексом упражнений на растяжку и эластичность мышц всего тела. Возраст — невозможно определить. На вид — лет сорок, на самом деле может быть и сто сорок.
— Велес, мы тебя теперь будем все называть Торопыгой. — улыбается потомок славных викингов.
Юргас перенял от предков коренастую фигуру, голубые, с серым оттенком, глаза. В каждом движении этого гиганта чувствуется сила и несокрушимая мощь. Так и напрашивается образ воина с огромным топором в руках. Возраст, как у Стаса и Велеса — не определяется, но Юргас значительно моложе Стаса. Ему лет тридцать, не больше.
У меня один вопрос ко всём четверым, включая и Славика. Когда они успели переодеться в просторные рубахи и штаны? По виду сразу определяю — нет ни грамма синтетики. Лен? Да, скорее всего. Рубахи — косоворотки, на небольшом стоячем воротнике — незатейливый орнамент. Просто и со вкусом. Обуви нет, как таковой. Я среди них, как белая ворона. Но нет, Славик достает из багажника машины свёрток, протягивает мне. Хм…рубаха до пят. Серого цвета, без пуговиц и завязок. Обувь тоже снимаю и делаю несколько шагов по земле.
Осторожно делаю — я же городской житель. Нам привычнее асфальт и бетон, запах выхлопных газов и марево дрожащего раскаленного воздуха. Я представил на секунду идущим по Красной в этом рубище и босиком. А что, ничего! Возможно, стал бы законодателем моды.
Четверо магов о чём-то беседуют, лишь на мгновенье прервались, осмотрев меня с ног до головы. Мы поднимаемся на верх кургана, где я уже побывал. Стас проводит открытой ладонью по воздуху и я вижу огромный плоский камень. Его же не было! На камне выбиты руны, которые мне не понятны. Четверо мастеров преклоняют колени пред плитой, головы опущены. Каждый кладет ладонь правой на камень и от него в стороны расходится золотистое сияние. Чудеса.
— Абигорд-камень. — поясняет мне Стас. — Он очень быстро отозвался на нашу просьбу провести Обряд. Этот камень объединяет три мира, Юра. Явный, где мы живём, Навьий — мир нечистой силы и душ умерших и Правьий мир — мир Богов и Души Предков Славных. Ты человек сообразительный, аналогию с другими названиями сразу обнаружишь.
Я соглашаюсь со Стасом. В поле, где растет ковыль, возникает голубоватое свечение. Сначала появляются ноги человека, его туловище и голова. Создается впечатление, что человек, с белоснежными волосами, спускается на землю по ступеням. Высокий, аккуратная бородка и усы. Молодой на вид мужчина, но вот глаза… глаза мудрого человека, который очень долго живёт на этом свете.
Это и есть тот самый Санторис? Я его представлял этаким старцем, с огромной бородой и с клюкой. Ну и воображение у меня. Санторис со всеми здоровается, подходит ко мне. Глаза в глаза, глаза не отвести. Я буквально тону в его глазах, читаю в них и боль и радость, грусть и безудержное веселье. От такого взгляда ничего не скроешь и не утаишь.
— Ну здравствуй, перворожденный. В последнее время из-за тебя весь астрал гудит, как растревоженный улей. Не оправдывайся, ты поступал во всех случаях правильно. Даже ночью, на кладбище. Немного жестковато, конечно, но… в наше время по-другому никак. Слишком большая поддержка у Гуора на земле. Ты, я думаю, решился на Обряд добровольно и без принуждения? Хорошо. Иди ложись на плиту. Руны должны быть у тебя в голове.
Я подхожу к плите и меня с ног до головы окутывает золотистое сияние. Оно словно проникает мне в голову, изучает меня. Солнце уже почти село за горизонт, мои волосы трепет небольшой ветерок. Вздыхаю глубоко, как перед погружением в воду, чем вызываю смех у пятерых людей. Как я понимаю, камень не сориентирован по краям света, что меня очень удивляет. Я ложусь на спину, пытаюсь устроиться поудобнее. Но это не современная комфортная кровать. Это камень, как его не назови.
— Раскинь руки в стороны, Юрий, и закрой глаза. Самое главное — ничему не удивляйся, ни с кем не пытайся заговорить. Это понятно? Тогда начинаем. Время удачное. Займите свои места, братья. Пора. Юргас, ты смотри по сторонам, Слав — наблюдай за астралом. Обряд всегда привлекает к себе взоры не только наших друзей, но и всякую нечисть.
Санторис находится возле моей головы. Это я определяю по голосу. Он начинает что-то быстро говорить, на непонятном мне языке. Потом его речь звучит плавно, всё чаще и чаще я улавливаю знакомые слова и наконец, свободно стал понимать, что говорит мужчина.
—..только тот, кто познал значение слова Ад, только тот, кто знает, что такое предательство, убийство невинных людей и обман близких своих, поймет, что такое истинный Свет на Земле и будет творить Добро. — сказал Санторис и прикоснулся к моему лбу тремя пальцами.
