Никого никогда в такой степени не раздражал Будда; никого никогда в такой степени не раздражал Лао-цзы - никого ничто не раздражало так, как раздражал людей Иисус. Почему? Будда является далекой вершиной. Если вы не можете понять его, как он может раздражать вас? Если вы не можете понять его, как вы можете спорить с ним? Он так далеко, он недостижим. Вы можете, самое большее, поклоняться ему. Поэтому Будде поклонялись, а Иисуса распяли. Появление Будды никого не раздражало. Или люди не понимали его — тогда ничто не оскорбляет, не обижает, не раздражает вас, — или люди понимали его, но тогда они понимали, что он является самой сутью Упанишад, самим воплощением Вед. Он является самой сутью традиции. Вопрос о раздражении, об оскорблении просто не стоял.
Иисус же раздражал людей, он был очень похож на них. Они не могли понять его. Они говорили: «Не плотника ли это сын?» Будда был сыном великого императора, Махавира тоже, Кришна тоже, Рама тоже. Все великие индийские воплощения происходили из королевских семейств. Иисус был первым, кто вышел из дома бедняка. Никто никогда не знал его. И если бы не рождение Иисуса, никто никогда не узнал бы о его семье. У Будды уже была прочная репутация, связанная с именем его семейства, с долгой традицией и механизмом наследования престижа власти. Иисус пришел из бедного семейства, не облеченного никакой властью; он почти нищий. Люди не могли понять: «Откуда идет его сила? Откуда идет его мудрость? Разве это не сын плотника? Разве не его мать зовут Марией?» Люди удивлялись: «Он принадлежит нашему кругу, и он говорит о Боге. Он принадлежит нашему кругу и говорит: 'Я сын Божий'. Он принадлежит нашему кругу, он работал в мастерской своего отца, что же вдруг случилось с ним?» Этим он раздражал, оскорблял их; их эго было оскорблено.
Будда всегда был великим. Даже если бы он и не стал просветленным, ему бы поклонялись как императору. Люди всегда склонялись к его ногам. Он всегда был великим и выше их. Когда он был среди людей и отказывался от своего царства, он становился еще более великим, потому что он действительно отказывался от царства. Люди понимают язык денег и не понимают никакого другого языка. Они поклоняются вам, если вы имеете деньги, они поклоняются вам, если вы отвергаете деньги. Но они понимают только один язык - язык денег. Если вы ничего не имеете, то вы их не интересуете. И если вы ничего не имеете, то как вы можете отвергать, что вы можете отвергать?
Это является самым главным в понимании индийского ума, так называемого индийского религиозного ума. Даже этот ум может понимать только язык денег. Махавира отказался от всего. Священные книги джайнов многократно описывают, от сколь многого он отказался: как много у него было слонов, как много лошадей, как много колесниц, как много золота, как много драгоценностей. Они все время говорят и говорят об этом. Почему? Зачем ведется этот счет? В действительности же он никогда не был великим королем. Его королевство было очень маленьким, не больше небольшого округа. И его отец был не более чем сборщик налогов этого округа. Поскольку во времена Махавиры Индия была разделена на две тысячи царств, его царство не могло быть очень большим. И почти невозможно, чтобы он имел столько слонов, столько лошадей, столько колесниц, так много золота — это преувеличение. Но люди понимают только язык денег. Они все преувеличивают, потому что это единственный способ доказать, что Махавира был очень великим. Если бы он был сыном плотника, никто бы никогда не интересовался им.
Иисус представляет собой революцию в мире религии. Он является первым бедняком, который провозгласил: «Я сын Божий». Он является первым бедняком, кто осмелился заявлять: «Я пророк, тиртханкара, аватара». Никогда ранее в истории человечества такого не случалось. Он открыл путь для многих других последователей. Потом то же самое мог делать Мухаммед, потом явился Кабир, потом Ибн- Сина, Нанак, Даду и многие другие. Иисус распахнул ворота — даже бедный человек, которому не от чего отказываться, может отказаться, потому что реальным отказом является не отказ от богатства, а от эго. Реальный отказ заключается не в отказе от богатства, позвольте мне повторить это, а в отказе от эго. Это не вопрос отказа от того, что вы имеете, это вопрос отказа от того, чем вы являетесь. Вы можете иметь много и отказаться от всего. Но если эго остается, — а оно может остаться, — то оно может быть удовлетворено тем, что вы обладаете многим, и тем, что вы отказались от многого. И если эго осталось, то вы остаетесь обычным, вы остаетесь поверхностным.
И они раздражались Им. Если бы он был сыном императора, они пали бы к его ногам. Но он был сыном обыкновенного плотника, и все в деревне все о нем знали.
Великая способность проникновения в суть явления. Почему так много раз случалось, что люди, которые вам ближе всего, вас понимают неправильно? Мы могли бы ожидать как раз обратного — что люди из деревни Иисуса поняли бы его первыми. Прежде чем кто-либо другой мог понять его, Иисуса должны были понять люди из его дома, из его семьи, его родственники. Но этого не случилось. Почему? Чтобы понять это, требуется глубокое проникновение в сущность человеческого эго. Про того, кто очень близок вам, очень трудно поверить, что он вышел за пределы и стал выше вас. Если бы кто-то другой, кто не так близок к вам, превзошел бы вас, вы, возможно, не так беспокоились бы - он так далек от вас, что этого соперничества не возникает. Но если ваш собственный брат ушел, а вы остались позади, — а вы были рождены одними и теми же родителями, вы жили в одном и том же доме, вы учились в одной и той же школе; и ваш собственный брат ушел так далеко, — ваше эго будет задето. Тогда что вам остается делать? Вы чувствуете себя побежденным, вы ощущаете себя проигравшим. Тогда самым легким путем является отрицание того, что он превзошел вас, тогда самым легким путем является доказывать, что он такой же обыкновенный человек, как и вы. Самым легким путем является опровергать его заявление, отрицать его.
Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. Я бы добавил еще одно: «И в свое время».
Вы поклоняетесь Будде сегодня, это очень легко. Никаких проблем не возникает, потому что между вами дистанция в двадцать пять веков. Вы поклоняетесь Махавире. Во всем мире миллионы людей молятся Иисусу. Эти же самые люди распяли его. Это те же самые люди, которых он раздражал, которые отвергали его. Что же случилось? Между ними дистанция в две тысячи лет. Сегодня ваше эго не чувствует себя раздраженным, вы не конкурируете с ним; он, возможно, действительно был сыном Божьим. Но он раздражал своих современников. Однажды он беседовал с людьми в деревне и кто-то спросил его: «Веришь ли ты в Авраама, в основателя иудаизма?» Иисус сказал нечто, что впоследствии оскорбляло слух иудеев. Иисус сказал: «Авраам? Прежде чем появился Авраам, был я». Позвольте мне изложить это иначе. Если христианин придет ко мне и спросит: «Верите ли вы в Иисуса» и я отвечу: «Прежде чем появился Иисус, был я», то они будут раздражены, оскорблены. Они никогда не простят мне этого.
Этот Иисус утверждает, что он есть некто, кто был еще до Авраама. Они знали, что он родился в их деревне, они знали дату его рождения, они знали его отца и мать, его сестер и братьев. Те и сейчас работали в своей мастерской, а этот человек говорит: «Я был до Авраама». Это было слишком — «Нет, его невозможно простить за это». Но то, что он говорил, было правдой, потому что Иисус — это качество, которое не имеет отношения ни к какому конкретному человеку. Это качество, подобное любви. Если вы говорите: «До Авраама была любовь», никого это не будет раздражать, потому что любовь — это не человек. Вы не принимаете ее за конкретную личность, вы принимаете ее за качество. Иисус является качеством огромной любви. Иисус является качеством огромной способности восприятия, видения, глубокого осознавания. Иисус является качеством, - но для того, чтобы увидеть это качество, вы должны отбросить свое эго. Только тогда вы сможете видеть, иначе ваше эго станет шорами на ваших глазах и видеть будет почти невозможно.
Несколько дней назад я читал историю жизни Честертона. Всю свою жизнь он прожил в Лондоне. Однажды он приготовился к путешествию, к длительному путешествию; все было упаковано, все было готово. Друг спросил его: «Куда ты собираешься?» Честертон ответил: «Я собираюсь в Лондон». Друг сказал: «Остряк, я что-то не понимаю. Что ты имеешь в виду? Мы ведь в Лондоне, так куда же ты собираешься?» Честертон ответил: «Я собираюсь в Лондон через Париж, через Бомбей, через Токио, через Нью-Йорк, потому что я так долго жил в Лондоне, что мои глаза затуманились и я не могу видеть, где этот Лондон, что представляет собой Лондон».
Когда Иисус стоит прямо перед вами, вы не можете видеть его. Вы должны будете идти «через» —