обыкновенных людей больше интересуют чудеса. Никого, кажется, не интересуют факты этого человека, который стоит перед ними, не интересует эта огромная невинная энергия, этот расцвет сознания. Никто не заинтересован в том, чтобы прямо посмотреть на Иисуса.
Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе, и послали фарисеи и первосвященники служителей — схватить Его.
Есть три типа людей, которыми постоянно окружен Иисус: толпа, которая верит в чудеса, люди, которые сделали свои вложения в религию — священнослужители, фарисеи, люди, которые боятся, что этот человек с каждым днем становится все важнее и важнее для народа, — и ученые мужи, пандиты, раввины, которые интересуются только мертвыми писаниями, мертвыми словами, мертвыми знаниями. Его постоянно окружали три типа людей.
Очень редко встречаются люди четвертого типа, которые пытаются понять, что это за человек, которые не беспокоятся о писаниях, потому что писание творится здесь и сейчас. Они не беспокоятся о чудесах, потому что величайшее из всех чудес уже случилось: этот человек осознал, что он не отделен от целого. Эго исчезло: это величайшее возможное чудо.
К четвертому типу относятся люди, которые не имеют никаких инвестиций в религию, которые не интересуются религией как таковой, которые не беспокоятся о храмах, о связанных с ними учреждениях и о тому подобных вещах, - очень редкий тип людей, которые интересуются именно этим человеком как он есть, без каких-либо предубеждений, без каких-либо концепций. Эти немногие люди могут видеть сквозь Иисуса; они могут видеть сквозь него Бога. Он становится дверью для них.
Иисус говорит снова и снова: «Я — врата. Я — дверь. Я - путь». Таким он был лишь для очень немногих людей — для тех, чьи глаза не были затуманены чем-либо, для тех, кто мог видеть сквозь него.
Иисус же сказал им: еще недолго быть Мне с вами, и пойду к Пославшему Меня...
Это такое великое явление, что оно не может существовать долго. Земля не допустит этого.
Я читал о жизни писавшего на урду поэта Мирзы Галиба. На встрече поэтов один мальчик двенадцати или тринадцати лет читал такие прекрасные стихи своего собственного сочинения, что Галиб, признанный мастер, снова и снова просил мальчика читать их. А в конце Галиб начал плакать. Кто-то спросил его: «Почему ты плачешь?» Галиб ответил: «Этот мальчик не проживет долго». А через шесть месяцев мальчик умер.
Люди спросили: «Почему ты так говоришь?» Галиб сказал: «Он слишком прекрасен. В нем есть что-то огромное. Земля не в состоянии терпеть такую красоту. Он — не обычный человек, он — не посредственность».
Всякий раз, когда человек становится просветленным, текущая его жизнь становится последней для него. Тогда он не может снова войти в мир, потому что мир слишком груб, а он становится слишком тонким, слишком чистым. Тогда он становится просто ароматом, чем-то неуловимым, чем-то нематериальным; тогда этот аромат поднимается все выше и выше. Он не может опуститься вниз. Когда человек становится просветленным, ему трудно оставаться в теле — почти невозможно. Нужно все время осознавать ситуацию; в любой момент тело может быть утеряно.
Иисус все время говорит своим ученикам: «Еще недолго быть Мне с вами, и пойду к Пославшему Меня... я вернусь к целому». Тогда волна исчезает в океане.
В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей.
Я слышал: в тот день, когда умирал Вудро Вильсон, врачи, чувствовавшие, что его смерть все ближе и ближе, известили его о приближении смерти. Они решили сказать ему это всего лишь за несколько секунд до смерти. Они сказали ему, что смерть все ближе и ближе. Он открыл глаза и сказал: «Я готов» — и это было все: он закрыл глаза, улыбнулся и исчез.
Иисус всегда готов — готов вернуться обратно, готов сойти на берег, — потому что Иисус созрел. А когда плод созрел, он может сказать: «Еще немного я побуду с вами, побуду с деревом; еще немного, и я уйду к тому, кто послал меня». А затем плод падает на землю и исчезает в той земле, откуда он пришел.
Когда вы становитесь зрелыми, вы исчезаете. В этом смысл восточной концепции, утверждающей, что вы становитесь свободными от рождения и смерти. Когда вы становитесь готовыми, нет никакой необходимости для вас быть снова и снова вброшенными в существование. Вы снова вбрасываетесь в него, потому что вы плохо усвоили урок. Это подобно ребенку, который проваливается на экзаменах и который снова посылается в тот же класс. Если он выучит урок, если он выдержит экзамен, то тогда его посылают в другой класс, в более высокий класс. А когда он завершит свое образование, тогда для него нет необходимости возвращаться обратно. Мир является тренировкой, учением. Вы посылаетесь в него снова и снова, потому что вы не выучиваете свой урок. Раз вы выучили его, вы возвращаетесь к первоисточнику.
Иисус все время осознает эту ситуацию. Будда все время осознает это. Нет никакой разницы в том, что Будда пробыл на земле еще сорок лет, а Иисус — всего три, потому что по сравнению с вечностью сорок лет не намного больше трех лет.
В последний же великий день праздника - незадолго до распятия — стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей.
«...Потому что скоро я исчезну, и тогда вы не сможете больше пить от меня. Если кто-то жаждет, пусть он придет и напьется от меня, потому что скоро я уйду, и тогда вы сможете думать обо мне, но не сможете утолить свою жажду».
Иисус — это вода вечности, божественный источник. Он может утолить вашу жажду. Но люди не осознают даже свою жажду. Они забыли о своей жажде; они подавили ее. Вот почему он говорит: кто жаждет...
Все жаждут. Нет нужды говорить «если». Встречали ли вы человека, который не жаждет? Встречали ли вы человека, который не страдает? Встречали ли вы человека, который не несчастен? Встречали ли вы человека, который удовлетворен, ни в чем не нуждается, который реализовал себя и к которому нечего добавить?
Если вы не встречали такого человека, то это означает, что каждый человек жаждет. Но люди забыли о своей жажде. Лучше будет сказать, что люди подавили свою жажду, потому что жажда опасна. Жажда приводит к поиску, и человек должен искать, человек должен прикладывать усилия, человек должен все больше углубляться внутрь самого себя. Люди стараются убежать от своей жажды.
Несколько дней назад ко мне пришел человек и сказал: «Я не хочу ходить к вам и слушать вас, потому что я боюсь. Я боюсь, что действительно заинтересуюсь вами и тем, что вы говорите. Я приду к вам когда- то, но не сейчас. У меня есть другие дела».
Вы думаете, что сможете убежать от своей жажды?
Религия — это основная жажда. Ни один человек не может быть удовлетворенным и исполненным, пока не достигнет религиозного сознания. Другого способа исполнения не существует.
Но люди продолжают говорить, что никакого Бога нет. Это может быть просто средством защиты, поскольку раз они доказали себе, что никакого Бога нет, то нет необходимости спрашивать и искать; тогда они могут оставаться там, где они есть. Тогда они могут оставаться в своей грязи, тогда им не нужно искать лотос.
