снайпером.
Отделившийся от группы человек был как раз тем самым Виталием Салаировым. И сейчас Тайпан фактически доказал свою теорию: Виталий намеревался вывезти дочь на угнанном катере. Или на яхте, хотя скоростной катер для этой цели подошел бы лучше.
Тайпан вновь увидел Салаирова, когда тот, обогнув холм, шагал прямиком к Фьорду. Виталий, безусловно, обратил внимание на стоящий у ворот квадроцикл. И знал, что спозаранку в угодье прибыл кто-то еще. И все же преследователю не хотелось, чтобы преследуемый разглядывал его в бинокль. Поэтому он двигался позади так, чтобы все время находиться между Виталием и холмом, на фоне которого человек в охотничьем камуфляже был наименее заметен. Да и слежку это не напоминало. Больше походило на то, что эти два человека просто идут параллельными курсами.
Впрочем, оглядывался Салаиров редко. Его больше интересовало то, что происходит впереди и иногда – по сторонам. По крайней мере, Тайпан не ощущал, чтобы Виталий насторожился, пусть даже тот снял винтовку с плеча и нес ее в руках. Но это, очевидно, из-за того, что он тоже подозревал о видеокамерах. И притворялся, что ведет охоту, а не разведку местности.
На пути к Фьорду Салаиров обследовал несколько развалин. А однажды даже вскинул винтовку и куда-то пальнул, но явно в пустоту, для того, чтобы не выходить из роли. И не выделяться из других охотников, чья группа к этому моменту сделала уже десятка два выстрелов.
Тайпан тоже соблюдал конспирацию. Он знал, куда идет Виталий. Поэтому, ускорил шаг и, по-прежнему не приближаясь, обогнал его. А когда достиг берега Фьорда, то нашел в развалинах укромное местечко, разложил на камне еду и сделал вид, будто сел перекусить.
Местечко, конечно, было непростое. Оно не только укрывало от ветра и посторонних глаз, но и с него открывался хороший обзор берега. И когда Салаиров тоже добрался до Фьорда, Тайпан отлично видел его, а он мог увидеть Тайпана, если только внимательно присмотрится к развалинам.
Но они его не интересовали. Притворившись, будто он любуется мрачным величием обрывов, Виталий подошел к берегу и снова уставился в бинокль. Хотя можно было поспорить на что угодно – на самом деле он внимательно изучал не их, а крановый лифт и пристань.
Кран наверху никто не охранял. В этом не было нужды – ради безопасности он управлялся только снизу и за ним приглядывала охрана пристани. Так что пожелай вдруг «костлявые» спуститься с обрыва по лифтовым тросам, они угодили бы прямиком в руки головорезов.
Пристань Тайпан отсюда не видел. Но перед Салаировым она лежала как на ладони. Правда, «альбатросы» на причалах тоже наверняка его заметили. Поэтому он строил из себя любителя нордических красот с оглядкой – не задерживая подолгу взор на стратегическом объекте.
К счастью, у Виталия хватало ума ничего не записывать и не зарисовывать, ведь это могло его скомпрометировать. В отличие от парома, здесь безутешный папаша вел себя осмотрительнее. Впрочем, это еще ничего не гарантировало. Остров – не паром, где у капитана Налимова было больше власти, чем у Робинзона. На острове Салаирову хватит оступиться лишь однажды, и ему конец. И его дочери – тоже. Кто-кто, а Гриша не откажет себе в удовольствии поиздеваться над шпионом, пытая его ребенка у него на глазах.
Тайпан попробовал угадать, что Виталий сделает дальше. Найдет хозяина какой-нибудь посудины и украдет у него ключи зажигания от катера вместе с пропуском на пристань? Или шантажирует его чем-нибудь, дабы он помог отцу и дочери сбежать? Задача не столь уж невыполнимая. В любом случае, это наименее рискованный из всех посильных Салаирову вариантов побега, каждый из которых для него – потенциальный смертный приговор…
Глава 10
Проклятье, а это еще кто такие?
Тайпан аж привстал от неожиданности. Виталий таращился в бинокль, не замечая, что сзади к нему подкрадываются две тощие оборванные фигуры. Это были мужчина и женщина, оба китайцы. Настолько грязные и одичалые, что даже последние шанхайские оборванцы выглядели бы рядом с ними респектабельно. Определить их возраст являлось трудновато. Но, судя по их уверенным движениям, они еще не были старыми. И не боялись сразиться с теми, кто покушался на их жизни.
Каждый «костлявый» держал в руке по булыжнику. И не для того, чтобы бросить их с обрыва в воду. Булыжникам предстояло лететь намного ближе – только до головы Салаирова. А тот как будто себе назло не спешил оборачиваться.
«Какое удачное стечение обстоятельств. Хрясть по темечку – и нет проблемы, – подумал Тайпан. – Жаль, но в этой истории не все так просто. Наоборот, теперь в ней все еще больше усложнилось».
И он, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнул. Так, как не делал этого полтора десятка лет. С тех самых пор, как выбрался из подворотни, сменил потрепанные шмотки мелкого гангстера на дорогой костюм Красного Посоха и стал питаться не в портовых закусочных, а в ресторанах.
Он даже засомневался, удастся ли ему подать сигнал, который в молодости не раз предупреждал его подельников об опасности. Удалось! Причем с первого раза. На свист обернулись не только Салаиров, но и «костлявые». Это и подарило Виталию лишнюю пару секунд, дабы сообразить, что происходит.
А вот дальше он повел себя глупо. Вместо того, чтобы стрелять, он нацелил на китайцев винтовку и велел им убираться прочь. Женщина в испуге
