остальное. Проблемы, конечно, возникали постоянно, но в куда меньшем объёме, чем во время подготовительного периода, и, по большей части, были всё равно нерешаемы в сложившихся условиях и с имеющимися ресурсами. Ничто не отвлекало от гложущей тоски и постоянно мелькающих пораженческих соображений.
Зато утро вторых суток преподнесло сразу несколько сюрпризов… Которые начались шокирующим сообщением от Михаила.
— Народ. Вы присядьте, на всякий… Там впереди, где-то на полдороги к Убежищу, эта самая дорога кончается. Вообще. Обрыв и каменное крошево до горизонта. Точь-в-точь как то, которое за переездом, со стороны, откуда Валера, Евген и девочки пришли… Ну вы поняли. И это не всё. Туда, в низину, натекло воды. Порядочно. Торчат только самые большие валуны и скалы. Ни плыть, ни нормально идти по такому невозможно…
После такой информации вопрос, стоит ли продолжать дорогу, мог бы встать снова. Ничто не исключало возможности того, что Убежище тоже лежит в руинах, разрушенное неведомой силой. Но сомнения тут же развеяли следующие вводные.
— А ещё там, между камней, трупы. Совершенно разных существ. И в приличных количествах. Видим живых, в том числе колонну гигантских муравьев. Прут все в одну сторону… Догадаетесь, куда? Именно. Туда же, куда и нам надо. Не знаю, как вам, а нам тут кажется, что ой как не зря это всё…
Матюги и крепкие словечки со всех сторон, краткое совещание — и поезда продолжили движение дальше, несмотря ни на что. С выводами Михаила согласились почти все. Разведчикам поручили искать безопасный маршрут, по возможности уклоняясь от стычек и избегая неприятностей. Время было слишком дорого, чтобы тратить его на поиск путей после прибытия основной группы. Ведь в случае возникновения на дороге непроходимых тупиков и необходимости возвращаться назад, успеть не выйдет точно.
Движение составов пришлось резко ускорить. Ждущая впереди труднопроходимая часть дороги грозила сильно затормозить продвижение, а что будет, если не успеть достичь Убежища в заданный срок, никто не хотел даже думать.
Броневик-дрезина, бронепоезд и пассажирско-товарный состав гнали на всех парах, а остановки на заготовку леса походили на соревнования по скоростной рубке дров. Высыпали помогать все, буквально за считанные минуты выгрызая целые участки леса. Установилась наконец та самая сосредоточенная и деловая атмосфера, когда все работают, как единый организм, на общее дело. Никто не халтурил, не отлынивал, возникающие проблемы решались оперативно, в лёт, иногда даже без привлечения вышестоящего начальства. Редких выходивших из зарослей монстров буквально сносили шквалом огня. Каждый выходил на работу при оружии, а дозорные неусыпно бдели, наблюдая за округой.
За время пути, вроде бы не такое уж и долгое, все действия отработали едва не до автоматизма. Время между быстрыми ожесточёнными вылазками тратили на обсуждкение того, как оптимизировтаь работу, и на следующих же остановках проверяли это на практике. Чувствовалось всеобщее воодушевление. Мощные тела составов за спиной, пулемёты, гранаты и винтовки, а главное — многочисленные товарищи вокруг, оущение плеча рядом и прикрытой спины, всё это давало уверенность в собственной безопасности. И это ощущение оказалось обманчивым, как и та лёгкость, с какой удавалось расправляться поначалу с местной агрессивной фауной.
Сначала, некоторое замешательство внёс красный семафор. Увидев перед собой горящий огонь, едущие на дрезине не смогли не остановиться. Несмотря на всё уже виденное, несмотря на то, что все вроде давно привыкли к необъяснимому рядом, это всё равно казалось очень странным: обнаружить в безжизненном и лишённом людей мире такое чудо. Работающее электричество!
Беглый осмотр злополучного семафора выявил самую большую странность: оборваные провода. Лампочка просто горела сама собой, и именно та, что за красным стеклом. Вскрытие кожуха и вывинчивание лампочки привело к тому, что она погасла, и ни ввинтив её обратно, ни на другое место, ни заменив той, которая была за зелёным стеклом, так и не удалось вызвать снова странный эффект. Пожав плечами, все просто поехали дальше.
А во время следующей остановки случилась беда. Привычно уже к остановившейся дрезине подкатили бронепоезд и второй состав, встав довольно близко друг к другу, почти впритык. Пассажиры ещё на ходу начали выпрыгивать и разбегаться в стороны — занимать позиции для наблюдения, метить наиболее подходящие для рубки деревья, и так далее. Всё шло как обычно… До первого крика, который прозвучал почти сразу.
Тут же воцарился хаос. Прилегающий лес буквально зашевелился, вспучиваясь блестящими металлом телами, которые появлялись будто из воздуха, вернее, из внезапно вспыхивающих и тут же начинающих гаснуть и опадать горящих нитей, похожих на неоновые вывески.
Началась заполошная пальба. Атакующие приближались огромными прыжками, уворачиваясь от летящих энергетических сгустков, и Валера еле-еле успел разглядеть врагов, вскользь поразившись бестолковости их конструкций. Сияющие полированным металлом в отсветах выстрелов, с пылающими ярко-красным светом напрочь демаскирующими глазами, с торчащими наружу из скелетов важными агрегатами, такими как привода и, по всей видимости, топливные шланги, они казались порождением чьей-то больной фанатазии, очень смутно представлявшей, какими должны быть боевые роботы…
Размышлять обо всех этих странностях было некогда. Крик Гвоздя, ответственного за лесозаготовку: «Отступаем», слился с Валериным: «Бейте по шлангам!». Как ни удивительно, обоих услышали. Люди начали медленно отходить, отстреливаясь и отбиваясь от налетевших стальным ураганом роботов, неожиданно оказавшихся слишком сильными. Разряды винтовок и пистолетов, врезаясь в слабо светящиеся вокруг этих существ поля, бессильно растекались, совсем не причиняя вреда, а в рукопашной гиперподвижным железякам на равных противостояли лишь единицы, в основном из команды Тимура. И даже те лишь могли сдерживать натиск. Люди падали один за другим, доспехи не спасали от бьющих насквозь искр, вылетавших из рук врагов. А самое ужасное — атакующие прорывались ко второму поезду. Туда, где, помимо прочего, находились женщины и дети.
