Они заснут… но навсегда ль?» —Сказал он тихо. —«Кто они?» —С недоуменьем я спросил.«Кто? — отвечал он. —Силы!ЖальПогибших даром мощных сил.Но точно ль даром?НеужельОдна лишь видимая цельНазначена для этих сил?О нет! я слишком много жил,Чтоб даром жить.Отец любви,Огня-зиждителя струю,Струю священную твоюЯ чувствовал в своей крови,Страдал я, мыслил и любил —Довольно…Я недаром жил».Замолк он вновь; но для того,Чтоб в памяти полней собратьПути земного своегоВоспоминанья, он отдатьХотел отчет себе во всем,Что в жизни он успел прожить,И, приподнявшися потом,Стал тихо, твердо говорить.Я слушал…В памяти моейДоселе исповедь жива;Мне часто в тишине ночейЗвучат, как медь, его слова.8Еще от детства, — начал он, —Судьбою был я обреченСтрадать безвыходной тоской,Тоской по участи иной,И с верой пламенною зватьС небес на землю благодать.И рано с мыслью свыкся я,Что мы другого бытияГлубоко падшие сыны.Я замечал, что наши сны
