Смиренно и в тоже время с достоинством статуя склоняет голову и с надеждой во взгляде взирает на собственные распахнутые ладони. На голове и плечах тончайший плащ столь искусной работы, что невозможно поверить в его происхождение из камня.
– Возьмите чашу у подножия статуи, миледи, – пояснила Рамина, – зажгите фитиль, пропитанный маслом. И затем поднимитесь по ступеням и вложите чашу в ладони статуи. Сердца Нефритовой пещеры.
Кивнув, я протянула руку к чаше в виде цветка лилии, но воспользоваться лежащим рядом огнивом не успела.
– Я знал миледи, что застану вас здесь, – раздалось со стороны входа, а я, ахнув, чуть не выронила чашу из рук.
Оглянувшись, не смогла сдержать облегченную улыбку, увидев виконта де Жерона.
Выглядел он куда лучше, чем вчера ночью, хотя на щеке заживает ссадина, лицо по-прежнему бледное и лоб нахмурен.
– Приветствую, господин виконт, – сказала я, приседая в книксене.
– Заканчивайте уже эти ваши ритуалы и пройдемте в приемный зал, – сказал виконт. – Есть новости с заставы, которые не терпят отлагательства.
По округлившимся глазам Рамины, которые, казалось, еще немного, и выскочат из глазниц, я поняла, что думает суеверная камеристка о дерзости и непочтительности виконта. Девушка поджала губы, но все же склонила голову, приседая в глубоком книксене перед подошедшим виконтом.
Не зная, что делать, я тоже присела в книксене, и губы де Жерона тронула усмешка.
– Я подожду, – заверил он, с явным вниманием изучая статую с чересчур пышными формами.
Я нахмурилась и махнула на него рукой, показывая, что отвлекает от важного и серьезного дела.
Де Жерон иронично приподнял бровь и перевел красноречивый взгляд с меня на статую, а я, отвернувшись, степенно продолжила начатое.
Добившись появления крохотного огонька на кончике огнива, я зажгла фитиль в чаше и, подхватив ее в ладони, поднялась по ступеням.
Стоило вложить чашу в руки статуи, виконт снова заговорил.
Но обращался он не ко мне.
– А вот и вы, принц, – проговорил де Жерон. – Рад вас видеть… живым и невредимым.
Медленно, как в кошмарном сне я обернулась, и тут же сердце застучало с утроенной скоростью, а душа ушла в пятки. Потому что в проеме дверей стоял… виконт де Жерон.
Лет на десять старше, с синими, в отличие от виконта глазами, и с черной гривой волос. Одет в черный камзол и плащ, но взгляд такой же ледяной, а лицо, казалось, никогда не трогала улыбка.
