На этаж, тихо посапывая, поднялся мужчина, в рабочей куртке, со свертком в одной руке и бумажным пакетом в другой. Проходя мимо стола, он спросил:
— Егоровна, нужно чего?
— Неееет, — провизжала в ответ старушка, и расплываясь в еще более широкой ухмылке извлекла откуда-то из недр халата надкушенный огурец, завернутый в полиэтиленовый пакетик. Она высунула руку с огурцом из-под стола, потрясла им и зашлась в приступе смеха, больше всего напоминавшего поросячий визг.
Мужчина поспешил дальше.
Двери комнат расположенные по обеим сторонам коридора открывались и закрывались, выпуская и проглатывая грязных, ободранных, пьяных жителей. Отовсюду слышались грязные ругательства, непонятные стоны, и бог знает какие еще звуки.
Только одна дверь, первая от лестницы по правой стороне оставалась закрытой. Это была добротная, металлическая дверь, с хорошим, наверняка дорогим, замком. Из-за этой двери не доносилось никаких звуков.
В совсем недурно обставленной комнате, на удобном диване перед огромным экраном роскошного Здэ ЭфИДи проектора расположился мужчина лет сорока. На нем была фирменная футболка с девятым номером, а на столике перед ним стояла бутылка немецкого пива, и две большие тарелки. В первой горой были навалены жареные фисташки, вторая служила для сбрасывания отходов их потребления. Если бы дело, из-за которого ему приходилось прятаться в этой дыре, подождало хотя бы до завтра, он смог бы спокойно посмотреть футбол дома. Пиво было бы разливным, вместо дурацких орешков были бы вареные раки, а экран проектора был бы в полтора раза больше. Но жизнь всегда текла со своей скоростью, не заботясь об его желаниях. Этот факт мужчина усвоил давным-давно. А потому научился получать удовольствие от того, что было.
Возможно, ему вообще не стоило ввязываться в эту историю. Он часто думал об этом в последние дни. И какая-то его часть была уверена, что он допустил ошибку. Но другая часть настаивала на том, что у него вовсе не было выбора. Выбор был сделан без его участия. А ему оставалось только постараться обстряпать все как можно лучше, а потом тихонечко слиться. И сегодня с утра обитатель комнаты выполнил свою часть уговора. И как только нужные люди оказались в нужном месте, на известный банковский счет была зачислена обговоренная сумма. Очень даже внушительная сумма. Уже через полчаса деньги, попетляв по миру, оказались там, где никто никогда до них не доберется, но откуда сам он сможет их преспокойно тратить. Скорее всего, его хотели убрать. Но он перехитрил их. Он ушел от них. Ушел чисто. Никаких хвостов, жучков, спутников. Ничего. Он готов был поспорить. И ни одна живая душа не знала про это место. Ни один придурок не мог додуматься искать его тут. Мужчина был возбужден. Эмоции от пережитого смешивались с переживаниями от игры.
Его «Спартак», отправившийся в гости к «Кайрату», впервые за последние шесть лет мог пробиться в групповой этап лиги Европы. Дома москвичи не смогли вскрыть массированную оборону казахского клуба. Теперь «Спартаку» просто-таки необходимо было побеждать, чтобы наконец-то порадовать своих болельщиков еврокубковой осенью. «Спартак» начал здорово и первый раз вел в счете уже к семнадцатой минуте. Но к ярости поедателя орешков хозяева уже дважды отыгрывались. Шла пятьдесят шестая минута. Мужчина был полностью поглощен игрой.
В это же время на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами, удивленно глядя сверху на устроившуюся под столом старуху, стоял молодой человек. Он разительно отличался от жильцов общежития. С первого взгляда было ясно, что он оказался здесь по какой-то чудовищной ошибке.
На вид не старше тридцати, с чистым лицом и аккуратной стрижкой. Он стоял, засунув руки в карманы невесомой серой ветровки, и тихонько напевал под нос.
Проходившие мимо обитатели общаги подозрительно косились на него. Каким-то чудом еще никто не позарился на видневшийся из кармана узких джинсов ультрафон, за который у местного барыги не торгуясь можно было получить тысячи три рублей, что по здешним меркам было целым состоянием. К внутренней части правого уха молодого человека был приклеен миниатюрный наушник. Мужчина (какое совпадение) слушал трансляцию того самого футбольного матча.
Прошло еще десять минут, когда комментатор прокричал прямо в ухо.
«Пенальти! Да это одиннадцатиметровый, без вопросов! Откровенно зацепил Зарипов Михайлова. Зря спорят казахские футболисты…»
Молодой человек сразу же сбежал на один пролет вниз, повернул направо, на ходу вытащил из кармана и надел прозрачные очки, и постучал в первую по правой стороне дверь. Постучал громко, требовательно.
— Он у двери, — громко сообщила Дина, подняв руку.
— Увеличивай! — приказал Каспер, переводя взгляд на картинку с мобильной камеры Альберта.
Завьялов, которого Альберт попросил пока не торопиться на их встречу и остаться в штабе, встал из-за своего стола и подошел поближе к стене с мониторами. Легкое возбуждение охватило его. Он почувствовал некоторую слабость в ногах. Прямо сейчас они получат ответ…
В коридоре общежития Альберт снова постучал в дверь. Еще громче, еще настойчивее.
— Кого на хер…, — человек внутри чуть не взревел от подобной наглости. Его взгляд был устремлен на спартаковского капитана, который готовился
