— Ты тоже извини. Я вспылил. Просто пойми, что я устаю и в универе, и на работе. Я ведь делаю это для нас обоих.
— Кстати, Фань, я это… тоже нашел подработку.
— Что? Зачем?
— Потому что мне надоело, что ты нас обоих обеспечиваешь. Мне не нравится чувствовать себя нахлебником.
— Но ты не нахлебник.
— Ифань, это моё решение. Я думал, ты поддержишь меня в этом!
— Я просто не вижу в этом необходимости. Сосредоточься лучше на учебе.
Тао поджимает губы, отталкивая Ву от себя.
— Вот ненавижу, когда ты так делаешь! Мы живем вместе и проблемы должны делить вместе, а ты постоянно относишься ко мне как к ребенку, будто я ничего сам делать не могу! Это не я беспомощный, это ты делаешь меня таким!
— Значит, я виноват в твоей несамостоятельности?! И в этом?! — Крис ткнул пальцем в сторону рассыпанных чипсов, — И в этом тоже?! — рука с открытым тюбиком зубной пасты поднялась перед носом Хуана.
Отбив руку в сторону, Тао обиженно нахмурился.
— Можно подумать, ты не совершаешь ошибок! Мистер совершенство! И вообще, мне надо убраться!
Отодвинув Ифаня, Тао направился в ванну за ведром и тряпкой. Ву сердито стукнул рукой о шкаф.
Вечером Тао принципиально лег спать на диван в зале, хотя ночью Крис принес его обратно в спальню.
Тао закручивает тюбик зубной пасты, кладя его на полку и буравя ненавидящим взглядом, точно он причина всех его бед. Если бы тюбик мог, он бы безумно потел от страха.
Хуан понимает, что, по сути, им с Крисом сложно винить в своих несостоявшихся отношениях кого-либо.
Как говорится: «Любовная лодка разбилась о быт».
Случайные пререкания, которых раз за разом становилось все больше. Нет, конечно, они пытались сохранить то, что было между ними. Пытались несколько лет, а потом просто махнули на все рукой, и взаимные упреки, скандалы и ссоры стали повседневной традицией. Они спали в разных комнатах и цеплялись к друг другу по любой мелочи, по поводу и без. То, что они любили, внезапно стало раздражать. И вещи не так и не там разложены. И еда приготовлена плохо. И в том, что Крис потерял свои рабочие документы, Тао виноват, потому что переложил со стола на тумбу. И Ифань выбросил любимые кеды Хуана, и плевать, что им уже дочерта лет, и он их не носит.
Друзья первое время пытались как-то их мирить и успокаивать, но и они, в конце концов, махнули на это рукой.
Если парни сами не желали сохранять свои отношения, то кто-то другой это сделать и подавно не мог.
Ифань оборачивается, когда колокольчик в кафе Кенсу звенит, оповещая о вошедшем. Для посетителей кафе закрыто, друзья уже давно на месте, а значит, прийти мог только один человек. Хуан выглядит так, будто его пропустили через мясорубку, а после слепили заново. Но Ву был бы не Ву, если бы не прицепился к нему с самого начала.
— Ты что, через северный полюс сюда шел, что так долго?
Тао бросает на него мрачный взгляд, проходя мимо и бросая:
— Всем привет! Крис, иди сдохни!
— Ребята! — Сехун предостерегающе оглядывает друзей.
Хуан фыркает, пальцем указывая в сторону Ифаня.
— Ты слышал. Он начал первым.
— Вы невыносимы.
Тао игнорирует это, направляясь к Каю и принимая у него задание: развесить шары и плакаты с поздравлениями.
Ву, как и остальных ставит в тупик, что Хуан вроде и огрызается привычно на подначки, но делает это так вяло, что Крис в итоге затыкается, потому что Тао его чаще игнорирует, чем отвечает. Хотя игнор почему-то бесит гораздо сильнее привычных гадостей.
— Эй, Тао, ты не заболел?
Кенсу приподнимается на носках, трогая лоб парня. Хуан усмехается, отмахиваясь.
— Все нормально. Еще что-то нужно?
