отползать за кусты, изображая из себя эдакие лохматые кочки. Чтобы ни дай бог не привлечь к себе внимание. Затем скатились в промоину и резво перебирая локтями, поползли до зарослей кустарника. Каких-то минут двадцать и они наконец оказались вне зоны видимости с таболатских постов.
Правда, это вовсе не значило, что они предались праздности, в ожидании ночи. Наоборот, пока еще светло, необходимо было разведать подходы к утесу и примеченному дереву. Да еще и Штыка с доком выставить заблаговременно. А значит и обучение их снайпера не следовало откладывать в долгий ящик.
Впрочем, все это пришлось отложить, потому как война, войной, а обед по расписанию. Правда, на этот раз пришлось обходиться холодными мясо- растительными консервами, невьянского производства. Но это ничего. Они и холодные вкусные.
Хм. Понятно, что если разогреть, то получится куда как лучше. Но не стоит злоупотреблять везением, там где можно просто поостеречься. Запахи еды и дыма распространяются довольно далеко. И не имеет никакого значения то, что гарнизон фактории фактически не высовывает за стены своего носа. Тут между прочим края горцев. А эти ребята страсть как не любят… Н-да. Ну в общем-то всех подряд не любят. Вот кто попался на глаза, тех и не любят.
Штык ухватил суть сходу. И с автоматом разобрался на раз и с ночником никаких трудностей. Впрочем, а какие там трудности-то. Включить сам ночник, затем ИК фонарь. Его сейчас конечно не проверить. Но суть понятна. И то, что он готов к работе так же видно.
Пробная стрельба лишний раз подтвердила, что Калачев лучший стрелок команды. Признаться Игоря даже слегка кольнуло задетое самолюбие. Присутствовала надежда, что Штык все же окажется не так хорош. Но… Плотная группа попаданий на сотню метров ясно показала, что Бородин все же далеко не снайпер. С другой стороны, оно конечно для дела к лучшему. Но вот, извечный дух соперничества, присущий мужчинам так и скреб на душе.
С местом и подходами определились на удивление быстро. На это понадобилось всего-то час времени. Остается только надеяться, что к ночи ветерок тянущий с моря все же успокоится и не будет раскачивать высокую сосну, с которой предстояло вести огонь. Напоследок, проверили радиосвязь, забрали у них гранаты, которые в идеале им не понадобятся и распрощались. Все. Теперь уже увидятся только по завершении операции.
Ночь и без того не обещала быть светлой, ввиду нарождающегося месяца, а тут еще и небо затянуло тучами. Если Штыку это без разницы, то об остальных так не скажешь. Поэтому последним штрихом перед выходом была подзарядка единственного динамо-фонаря, чтобы энергии хватило на все время штурма. Вот не стали потрошить поклажу кукловодов, от греха подальше. А напрасно. Может чего полезного нашли бы. К примеру, подствольные фонари…
К причалу вышли без проблем. Их не обнаружили ни часовые на стенах фактории, ни вахтенный на борту шхуны. Сомнительно, чтобы они там все спали без задних ног. Просто, ночка выдалась реально темной. Единственное неудобство в том, что уровень воды в речке оказался чуть выше голенищ и ноги они все же подмочили.
– Шаман, Доку, – вдруг послышалось на общем канале.
– Здесь Шаман, – тут же скорее выдохнул, чем произнес Игорь.
Угу. До шхуны метров тридцать. До ворот порядка полусотни. Как и предполагалось, ветер успокоился, и если видимость никакая, то звуки разносятся довольно далеко.
– Штык, минус три, – не стал причислять себе заслуги напарника Овчинин. – Выдвигаемся к лестнице.
– Принял. Мы на исходной. Ждем отмашки.
– Понял тебя. Постараемся не затягивать.
В томительном ожидании прошло минут двадцать. И наконец в гарнитуре вновь раздался голос Дока.
– Штык минус один.
И тут же со стен раздался душераздирающий крик человека которому прилетела весьма болезненная плюха. Все. О скрытности можно позабыть. Остается только действовать. Причем настолько быстро насколько это вообще возможно.
– Волк, Ворот, прикрывайте с воды. Настя за мной. Док, снимите часового на вышке.
Последнее Игорь выкрикивал, уже на бегу, не особо скрываясь. Лишнее. Все сразу и бесповоротно пошло вразнос. Теперь все решает не скрытность, а скорость. Ну и слаженность, куда же без этого. Единственный свет в окошке это то, что сумели разобраться с огневой точкой на утесе. Большое дело. Жаль только не основное.
Когда добежали до первой рогатки, сзади ударила длинная очередь из АН-а. Бог весть, что там сумел рассмотреть Волк, потому как видны были только обводы суденышка. Но энергичная стрельба говорила о том, что он все же что-то там наблюдает.
В это же время на вышке послышался сдавленный вскрик раненого часового. Штык дотянулся и до него. Вот только непонятно, насколько качественно он его приложил. Ч-черт! Ч-черт! Ч-черт! Вот что такое не везет, и как с ним бороться!
Вторая рогатка буквально отлетела в сторону. И одновременно с этим на вершине утеса заплясал огонек, а мгновение позже донесся дробный рокот гатлинга. Вторя ему из-за спины послышался тупой перестук по дереву тяжелых свинцовых пуль. Одна из шальных вестниц смерти ударила в рынду, выбив чистый и высокий мелодичный звон, огласивший бухту и отразившийся от скал эхом.
Когда разбирались с третьей рогаткой, их нагнали Волк и Ворот. Штык поливал шхуну не экономя боеприпасы. Благо аборигены переняли у землян идею с лентой, пришедшей на смену их коробчатым магазинам, с небольшим боезапасом.
