– Не могу знать, я не ходил в столовую.
– Так будьте любезны узнать! Простите, мисс Мари, дела службы обязывают. И займитесь больными. Чистый кишечник и бодрый стражник – ваш девиз на сегодня! Диспозиция ясна?
– Так точно, сэр! Будет исполнено! – главный эскулап подобострастно отдал честь и заторопился к лазарету. – Мари, за мной!
Лазарет представлял собой длинное одноэтажное здание, выкрашенное некогда розовой краской. Ныне же взгляду мисс Мари открывался фасад, изрядно прореженный до бетонного основания проплешинами от дождей. На крыльце лазарета появились первые мающиеся животами стражники. Подтягивались и другие будущие бойцы с кислыми выражениями лиц. Увидев группу вразвалочку шествующих защитников, комендант решил ускорить процедуру оздоровления личного состава.
– Где старший командир? А, это вы? Строем в лазарет на лечение! Всем составом шагом марш!
– Есть, господин комендант! – ответил старший стражник. – Мигом будем там.
В коридоре лазарета было столпотворение, – не протолкнуться ни вперёд, ни назад. Медсёстры и медбратья сновали туда-сюда с большими клистирными кружками, но всё равно не успевали всех обслужить. Народу не убавлялось. В туалеты выстроились длинные очереди. Медицинский регистратор объявил перерыв в процедурах. Персонал лазарета собрался на планёрку в кабинете главного эскулапа Амброса.
– Господа эскулапы, – начал ординатор Викл. – Мы открываем внеочередной консилиум по известному вопросу. Только что стали готовы результаты пробных анализов пациентов. Пожалуйста, доложите эпидемиологическую обстановку в крепости, – кивнул он клиническому лаборанту:
– Как свидетельствуют данные электронной микроскопии, вибрионов холеры, кишечных палочек и прочих желудочно-кишечных возбудителей выявлено не было.
– Спасибо. Коллеги, какие будут мнения?
– Два целителя – пять диагнозов! Однако, позвольте заметить, – поднялся старый фельдшер Папюс, протирая очки. – Я помню давнюю стычку с туземцами Океании, которая произошла лет эдак тому, э-ээ… двадцать-двадцать пять назад. Точнее сказать не могу, запамятовал. Так вот, тогда к нам в крепость также прибыло молодое пополнение. Это случилось на второй день осады крепости. Выставили мы в ночной дозор молодёжь на крепостную стену. Ночь выдалась безлунная, но ясная. Сезон дождей давно минул. Стояла прекрасная осенняя золотая пора. По ночам было довольно тепло. На море штиль. За крепостной стеной на берегу туземцы поставили хижины из хвороста, переплели лианами…
Слушатели не торопились. У фельдшера Папюса в запасе всегда отыскивались прелюбопытные байки.
– Как сейчас помню эту историю, – Папюс рассказывал, а слушатели замерли, словно воочию видели ту жуткую ночь.
Дикари развели большие костры на песке, жарили на вертелах диких кабанов, которых, между прочим, отстреливали в наших же лесах. Веселились. Словом, туземцы готовились к долгой осаде крепости. Днём они сплели травяные лестницы. К вечеру достали длинный мешок из своей пироги, который крепко завязали веревкой. Мешок иногда шевелился и подпрыгивал. Всё это видели в свете костра дозорные со стены. Ближе к полуночи дозорные устали, присели на циновках прямо на полу, да и задремали. Когда медный крюк с веревкой зацепился за стену рядом с ними, ни один не шевельнулся. Стражники проснулись позже, почуяв непривычный запах. Они обошли участок крепостной стены, посматривая на берег. Туземцы ликовали и прыгали у огня, их шаман ритмично бил в бубен, потрясая косматой маской. Женщины туземки, расписанные белой краской, танцевали ритуальные танцы. Дозорные повернули обратно и наткнулись на длинный мешок. Они посветили фонариками. Длинная верёвка, петлеобразно свернутая, валялась рядом. Нога одного стражника попала в петлю, и он споткнулся. Капкан захлопнулся, верёвка крепко затянулась вокруг щиколотки дозорного. Он дрыгнул ногой, мешок развязался. Из мешка, не торопясь, выползла большая зубастая ящерица и кинулась на них…
– Да уж, слова из песни не выкинешь, – заметил кто-то из слушателей. – Она напала на них?
– Как сказать. «Бежим!» – крикнул один стражник и кинулся наутек. Открытая пасть, знаете, прыти-то в ногах придает, поверьте, – продолжил рассказчик. – Они опомнились, когда захлопнулась дверь, ведущая со стены вниз. Мешок остался за дверью, а товарищ с капканом на ноге внутри. Крепкая та была верёвка. Позже мне пришлось вызволять ногу дозорного из того зубастого механизма.
– Разве бывают такие большие ящерицы? – спросил один практикант.
– А? Ну, что вы! Какая там ящерица!? Крокодила мы выловили пару дней спустя, пока нашли рыболовную сеть, пока приманку, в общем, такая история вышла.
Атланты зачарованно внимали бы Папюсу и далее, если бы не действительность.
– Ну и какой диагноз? – спросил ординатор Викл.
– Ах, диагноз? Да просто невроз. Я помню, кому после этой истории выпадало ночное дежурство, чего только со стражниками ни приключалось – лишь бы не идти в дозор. У кого живот болел, у кого ноги подкашивались, у кого всё вместе. Вот так-то, коллеги. Невроз, – констатировал фельдшер Папюс.
– И что вы предлагаете нынче? Мы столкнулись с массовым явлением «невроза?»
