края парапета, рухнул вниз, на камни мостовой, подскочил на ноги и, не разбирая дороги, ринулся в темноту, вопя во все горло.
– Лужайке потребуется серьезный ремонт, – заметил Кин Зи, глядя на истоптанную, вывороченную из земли траву.
– Завтра садовники придут, приведут все в порядок… – начал Тэи Зи.
– Завтра к нам из Старого Города придут! – перебила его Грейцель. – И хорошо, если после такого нас не попросят из Аверда! Что вы устроили?!
– Да ничего мы особенного не устраивали, Грей, успокойся, – улыбнулась Мэй Си. – Пара легких ловушек и все. Никто же не пострадал.
– А почему они орали-то так? И бежали так, как будто за ними кто-то гонится?
– Потому что за ними гнались. И до утра будут гоняться.
– Кто?!
– Загонщики. И их псы. Те, что на Болотах у Диверта. – Тэи Зи поднялся с кресла. – Идемте спать. Больше ничего интересного не будет. Что с вами?
Грейцель, Девирг и сестры смотрели на него с широко раскрытыми глазами без кровинки в лицах.
– Да вы что, успокойтесь, – поспешила сказать Мэй Си. – Это же иллюзия, только видимость! Через несколько часов видения рассеются, и все с ними будет нормально. Ну, если не считать синяков и царапин. Зато сюда их точно после этого больше не потянет.
– Вы ненормальные! А если их патруль сейчас скрутит?! Что с ними в закрытой камере будет?!
– Не будет с ними там ничего, – махнул рукой Тэи Зи.
– Казармы Храмовой Стражи все обвешены мощными охранными знаками, поставленными посвященными со всего Дивероса, – пояснила Мэй Си. – Они сразу разрушат любое воздействие на разум.
– Так что успокоятся и лягут спать, – Тэи Зи бросил взгляд на висящие на стене часы. – И нам пора, не находите?
Более дом с нехорошими намерениями никто по ночам не посещал. Само происшествие, конечно, незамеченным не осталось – о нем ходило много сплетен и пересудов, от простых до самых невероятных. Еще некоторое время Белые Плащи опрашивали всех живущих на улице, но так как никто ничего путного рассказать им не мог, дело как-то затихло само собой и вскоре о нем даже подзабыли.
Глава 4
День, когда у обитательниц дома у каналов наконец-то нашлось время, чтобы пройтись по лавкам с одеждой, и так был каким-то сереньким, а под вечер небо окончательно заволокло тучами. К ночи вообще началась гроза с ветром и проливным дождем. Но за плотно закрытые шторы в ярко освещенную гостиную шум непогоды не проникал. Тэи Зи, устроившись в кресле, читал по своему обыкновению. Остальные, расположившись у горящего в камине огня, слушали сидящую на ковре Грейцель.
– Была я сегодня в Старом Городе…
– На службу опять потянуло? – поинтересовался Девирг. – «Белые Плащи в отставку не выходят», и так далее?
– Да нет. Просто правила такие – офицер должен сообщить в Академию, если меняет место жительства.
– Тебя же туда сколько раз вызывали, – удивилась Винга. – И как раз по поводу дома… Что, никому не приходила в голову мысль, что именно в нем ты и живешь?
– Не приходила видно, – усмехнулась Грейцель. – Там, за стенами, вообще многое делается через… одно место. Но не об этом разговор.
Она понизила голос:
– Странные дела происходят. Что-то непонятное, но очень серьезное. Настолько серьезное, что из Академии это выносить не хотят. Например, вы знаете, что сегодня северные ворота всю ночь простояли открытыми и без охраны?
– Что значит – без охраны? – удивился Кин Зи. – Куда караул делся?
– В том-то и дело, что никуда он не делся! Перед рассветом пришли их сменять, а там такая картина: печати на воротах нет, калитка открыта, офицер караульный у стены сидит, весь бледный, глазами хлопает, а гарнизонные вообще вповалку валяются. Разводящий шума поднимать не стал: солдата послал за подкреплением, ворота – на замок, ночной караул – к целителям. В лазарете в чувство всех привели – и под арест.
– Перепились, поди? – спросил Девирг. – В Диверте, помнишь, была такая же история? Налакались какой-то бурды и всей кучей полегли прямо на постах.
Грейцель покачала головой.
– Это тебе не ополчение. В гарнизоне по поводу пьянства строго. И офицера этого, который караулом командовал, я знаю – его Хенриком зовут. Он со мной вместе учился. Вообще спиртного с детства на дух не переносит – сам капли в рот не берет и солдатам не даст. Так что у него в карауле ничего подобного никак быть не может.
