— Мама! Как ты попала сюда? — воскликнула она взволнованным голосом.
И видя тревогу, охватившую царицу Пекла, испуганно прижались к ней двое ее маленьких сыновей, рожденных в области мрака: золотистоволосый веселый Лель и задумчивый темный Полель.
— Я пришла тебя звать обратно на землю, милая дочь, — торопливо начала свою речь добрая Лада. — Люди соскучились по тебе. Они зябнут в снегах и мечтают о твоей ясной улыбке.
— Не хочу, — ответила медлительно Весна: — на земле холодно. Ты сама говоришь это. А здесь мне тепло и уютно, и маленькие дети играют возле меня.
— Снега растают под твоею улыбкой. Голос твой разбудит зверей и русалок и призовет птиц из-за теплых морей. А дети твои будут веселиться, гоняясь за пестрыми бабочками по расцветшим лугам.
— Здесь у меня Чернобог, муж, к которому я уже привыкла, — возражала Весна.
— А там прекрасный Ярило.
И Лада, сняв с головы, подала дочери когда-то оброненный ею венок из золотистых колосьев.
Увидев этот венок, Весна вздрогнула и изменившимся голосом сказала одно только слово: «Иду»…
В сопровождении своих двух близнецов-сыновей пошла царица Весна из медных палат властителя Пекла…
И когда, на небесной ладье, запряженной куликами и сороками, она вновь прилетела в древлянскую землю, под нежными стопами богини распустились цветы, русалки поднесли ей венок, где переплетались незабудки, выросшие из очей погибшего Яна и ярко-алая гвоздика из пролитой им крови.
Но Весна давно уже позабыла о пытавшемся спасти ее парне и мечтала о том лишь, чтобы увидеть скорее Ярилу.
Ярило
— Что с тобою случилось, сынок, — спрашивала Солнцева мать вернувшегося поле дневной поездки по крутым склонам высоких небес синеглазого Дажбога. — Почему ты так смущен и задумчив, мой милый, — выпытывала она, омывая теплой водой утомленное, горячим потом покрытое тело прекрасного бога.
— Матушка, хотя и стыдно мне, но я все же признаюсь. Каждый дань в полдневную пару приходится мне гнать колесницу над пучиной морскою, и каждый раз из пенистых волн подымается по пояс красавица в короне из самоцветных камней на волосах огнерыжего цвета. Красавица эта улыбается мне и, когда я задерживаю ненадолго коней, завет сойти с колесницы. «В подводном царстве моем, — соблазняет она, — есть хрустальный терем, где ярким огнем светят на потолке звезды морские, а в окна глядят любопытные рыбы. Серебряным песком усыпаны дорожки в моем саду, где переплетаются ветви красных кораллов и дышат, мерцая, голубоватые лилии. Я — не простая русалка, а дочь морского царя Осинилы, и много в сенях у меня ждет моих приказаний девушек с рыбьими хвостами… Приди ко мне и будь моим мужем!.. Посмотри, как я хороша», — кричит она, выпрыгивая почти до колен из светлозеленой волны. А при виде того, как стыд заставляет алеть мои щеки, красавица, звонко смеясь, начинает плескать в меня морскою водою. Вот отчего я смущен, милая матушка…
— Сын мой, по твоему румянцу я вижу, что пора тебе изведать, что такое любовь. Но отдавать тебя морской царевне я не хочу. В подводном царстве у ней много уже в разное время пропало могучих и славных витязей. Человеческий род верно уже надоел чародейке, и она затеяла заманить в свои сети юного бога… Но это ей не удастся… Вот что: отправляйся лучше на землю, туда, где живет русоволосое, по крови нам не чуждое племя славян. Теперь страна их объята холодом и засыпала снегом. Но когда ты спустишься к ним, пылкий и радостный, страна эта оживится светом, теплом и любовью. Всем дари поцелуи и ласку, и ты увидишь, как все вокруг возликует. Там ты встретишь дочь желтокосой богини Лады, царевну Весну. Полюби ее и умей уберечь… Давно уже заглядывается на нее темнотелый твой родич, царь подземного огня, Чернобог…
Покорный материнскому слову, полетел Дажбог из небесных заоблачных стран на объятую холодом землю. Прорвавшись сквозь серые тучи, белым копчиком опустился он вниз, на мгновенно под ним оттаявший холм; златорогим оленем промчался по дремучим лесам. И всюду, где только он пробегал, таяли поспешно снега, бежали, журча, из-под серебряных оленьих копыт ручейки, и свежая зеленая травка прорастала на оголившихся серо-желтых полянах.
