брали десятую пошлину. Таких промышленников в конце XVII века стало чрезвычайное множество, и это сообщило Самаре торговую физиономию. Несмотря на запустение, в каком находилось Поволжье, где, кроме упомянутых городов, путешествовавшие при Михаиле Федоровиче голыптинцы не встречали никаких селений, торговля с Астраханью постоянно оживляла пустынную Волгу. Так как плавание по Волге сопряжено было с опасностями, то суда шли вместе друг с другом в сопровождении отряда стрельцов, плывших на передовом судне. Это конвойное судно снабжалось орудиями. Такой поезд назывался караваном. Судовые караваны ходили по Волге между Нижним и Астраханью дважды в год; один рейс назывался весенним, другой осенним караваном. Верховые товары приходили в Астрахань летом, а низовые и персидские товары приходили в Нижний осенью и, по наступлении зимы, развозились из Нижнего на санях. Каждый год назначался начальник каравана, командовавший стрельцами и детьми боярскими; в караване бывали послы персидские в Москву, московские в Персию и служилые люди, отправлявшиеся в Астрахань и низовые волжские города. С ними-то обыкновенно плыли с товарами купцы разных городов: москвичи, ярославцы, кинешемцы, костромитяне, юрьевцы, нижегородцы, арзамасцы, казанцы. Уже при Иоанне Васильевиче Грозном караваны, плававшие между Нижним и Астраханью, состояли из пятисот больших судов, из которых одни построены были в Нижнем, а другие приплывали с товарами из разных сторон в Нижний и ожидали там начальника каравана. Когда все было готово, караван выступал с обилием запасов лесных и военных, и с каменными пушками. Судна приводились в движение гребцами, а при попутном ветре распускались паруса. Приход каравана в Астрахань возвещался двукратною пальбою из пушек, и весь берег внезапно оживлялся. Одни из прибывших торговцев выгружались на берег, другие оставались в судах и ожидали к себе покупщиков.
Кроме караванов, по Волге поодиночке ходили суда казенные и частные. Иногда частные торговцы составляли товарищества и отправляли свои суда, связав их вместе, так что большое судно тянуло за собой маленькие. Плавание по Волге вверх было затруднительно, ибо гребцы могли управлять судами только при попутном ветре (низовом), с трудом управляли ими в безветрие, но когда подымался верховой ветер, тогда гребцы и рабочие выходили на берег и тянули суда лямкою, проплывая в день не более четырнадцати верст. Нередко суда наскакивали на мель, которыми Волга и в то время была обильна.
Торговые русские суда, плававшие по Волге, были плоскодонные, различались по длине, ширине и фигуре и сообразно этому носили разные названия. Большое судно длиною до десяти сажен и более называлось дощаник, меньше дощаника были насады и кладные струги. Струги были дощатые, полубленные и не полубленные; струги с набоями; они были мерою от трех до восьми сажен в длину; меньше их были кладные лодки, а еще менее – неводник; менее неводника – плавная лодка, однодеревка и ботник. При больших судах, т. е. дощаниках, стругах и насадах, были маленькие лодки, называемые завозни, подвозки, паузки. Название струга самое употребительное и часто принималось для означения судна вообще.
В 1634 году на Волге большой струг или насад вмещал от 300 до 500 ластов, и когда был нагружен, то опускался на двенадцать футов в воду. В конце XVII века насады поднимали до тысячи ластов. Для струга в семь сажен длиною считалось достаточным двенадцать человек гребцов. Когда голштинское посольство по торговым делам отправлялось в Персию, то, с помощью русских плотников, сделало себе судно, приспособленное к плаванию по Волге. Это судно было построено из досок, имело 120 футов в длину, с тремя мачтами и плоским дном; в глубину оно входило до семи футов; для него приготовлены были двадцать четыре весла; на судне устроены каюты, а под палубою подвал для кухни и кладовой. Это судно было вооружено каменными пушками, снабжено свинцом, порохом и оружием против разбойников. К судну была привязана шлюпка. Оно было построено вообще по образцу тогдашних русских судов, но отличалось тем, что имело три мачты и превосходило русские суда отделкою, так что когда голштинцы выплыли на нем на Каспийское море, то персияне говорили, что Кюльзюм (Каспийское море) еще не видывал такого судна.
Торговое плавание по Волге чрезвычайно затруднялось разбоями волжских казаков, живших в не изведанных еще закоулках лесистого и скалистого правого побережья Волги. Не только большие суда погибали со всем грузом и экипажем добычею их зверства, но случалось, что разбойники разбивали самые караваны, прославляя свои подвиги в песнях:
Таким образом, при Михаиле Федоровиче казаки напали на русский караван у Черного Яра и истребили его. Они воспользовались тем, что суда плыли по Волге растянувшись, и напали на задние, передние же, где были стрельцы, охранявшие караван, не могли скоро поспеть к задним на помощь против течения воды. Это событие подало повод к построению Черного Яра. Были на Волге места, особенно прославленные разбоями, и торговцы всегда радовались, коль скоро удавалось проплыть им благополучно. Таково было устье Уссы в Жигулевских горах, где при Михаиле Федоровиче казаки ограбили большое купеческое судно, плывшее с грузом в Нижний, таковы были: Казачья гора в 115 верстах ниже Самары, устье Камышинки, где голштинцы встретили ряд деревянных крестов, поставленных в память падших в битве с казаками.
Трудности плавания по Волге, особенно вверх, были поводом сухопутных путешествий из Астрахани в Москву и средину России. Эти путешествия предпринимались в то время, когда татары гоняли в Москву лошадей для продажи, что носило название ордобазарной станицы. Тогда за татарскими табунами ехал обоз купцов разных наций: русских, персиян, бухарцев и индийцев.
Город Астрахань, вскоре после присоединения к России, найден посещавшими его англичанами незначительным в торговом отношении. Русские привозили туда кожи, овчины, сбрую, посуду, хлеб, дрова в небольшом количестве, единственно для нужд служилых людей, которые поддерживали русскую власть в отдаленном городе и составляли единственное русское народонаселение города. Персидские товары, именно: шелковые и бумажные ткани, краски, шелк доставлялись татарами и были худого достоинства. Купцы, торговавшие этими товарами, были бедны. Однако с этого уже времени Астрахань начинает приобретать свое высокое торговое значение, которое постепенно увеличивается. В Смутную эпоху оно было нарушено Заруцким, разграбившим и разорившим город. Но после успокоения России Астрахань возвысилась снова. В 1670 году ее богатства были расхищены Стенькою Разиным. Хотя Астрахань
