на лучших, средних и меньших членов. Они различались по службе тем, что гостям поручаемы были самые высшие торговые и финансовые должности, а торговые люди гостиной сотни были у них товарищами; суконники выбирались в должности, меньшие в сравнении с теми, в которые выбирались торговцы гостиные; например, гости назначались таможенными головами, гостиники у них старшими, а суконники меньшими целовальниками; или же торговец гостиной сотни выбирался головою, а суконники у него товарищами. Сверх того, гостей посылали головами в самые важнейшие торговые города, а гостиники выбирались во второстепенные. Бывали случаи, что гости были возводимы в сан думных дьяков, и, вероятно, из этого при Алексее Михайловиче в 1649 году возник между гостьми и дьяками спор о первенстве: этот спор продолжался десять лет и окончился, однако, тем, что дьяки признаны выше гостей.
Гости, а иногда и торговцы гостиной сотни, смотря по важности поручений, надзирали над пристанями, над рыбными и соляными промыслами; им поручали покупать для царской казны товары и запасы и производить от казны торговые операции. Государь поручал им заключать подряд с иноземцами. Лица высшего купечества были призываемы царем на совет; они подавали разные финансовые проекты, как, например, при царе Алексее Михайловиче гость Веневитинов подал проект брать с Мордвы деньгами вместо запасов. За подобные-то услуги они получали особенные жалованные грамоты. Случалось, что иноземцы были возводимы в сан гостей за услуги русскому царю; например, в 1660 году братья Бернардам, голландцы, пожалованы титулом гостей. Право на возвышение перед глазами правительства представлял размер капитала, на который торговцы совершали свои обороты. Таким образом, гости торговали суммою от 20 000 до 100 000, что составляло в тот век большие деньги.
Как гости, так и торговцы гостиной и суконной сотни, имели своих голов и старшин. Сотни составляли корпорации, обязанные повинностями, относящимися до городского порядка, а главное, до выборов в должности. Поэтому сотни выбирали из своих членов служилых на очередь, и, когда приходила надобность, стоявший на очереди должен был принимать должность, в которую предназначался.
Число членов в сословиях высшего купечества вообще не было значительно. При Федоре Иоанновиче число торговцев гостиной сотни в Москве было 350, суконной 250, но в Смутное время сотни пришли в упадок, так что надобно было наполнять их. В 1649 году гостей было 13 человек, гостиной сотни 158, суконной 116. Несколько позже, по известию Котошихина, число гостей простиралось до 30, а людей гостиной и суконной сотни около 200 человек в каждой. Впрочем, корпорации их заключали гораздо более лиц, которые пользовались вообще правами сословия. В приведенных числах означаются только хозяева, а привилегии и права, данные хозяину, простирались не только на его родственников, живших с ним не в разделе, но и на приказчиков.
Гостиная и суконная сотни были пополняемы из черных сотен и посадских людей, из лучших между ними, т. е. таких, которых торговые занятия по своему размеру поставляли выше их собратий. Для этого нужно было согласие сотен. Когда правительство повелевало пополнить сотню, члены ее сами выбирали новых членов из черных сотен, слобод и посадов. Часто по этому поводу происходили споры, потому что черные сотни и посады старались удержать у себя в общине тех, которые побогаче, чтоб повинность, которая прежде падала на последних, не падала теперь исключительно на остальных: повинности не уменьшались от уменьшения членов общины. Нам неизвестны примеры перехода из суконной сотни в гостиную, но часто как в ту, так и другую брали из одних и тех же низших торговых сословий.
В 1647 году постановлено, чтоб те, которые взяты из городов в московские сотни, служили в тех городах, где находились прежде, и, как видно, в то время не было взято новичков для московских сотен из Архангельска, Астрахани и Казани, потому что в эти города на службу посылались обыкновенно природные москвичи. Такой переход почитался честью, но не всегда подобная честь была приятна тем, которым оказывалась. Таким образом, в 1654 году гороховцы, назначенные в гостиную сотню, били челом, чтоб их не брали, отговариваясь недавним разорением от пожара, и при этом заплатили взятку воеводе и дьяку. Торговые люди, переходя в высшие сотни, должны были жить в Москве, продать свои тяглые дворы на прежних местах и оставить прежние промыслы, с которыми свыклись, или же, в противном случае, платить двойное тягло в Москве и городах. Притом же они знали, что, по переходе в Москву, их выберут в должности и оторвут от обычных торговых и промышленных занятий.
Вообще высшие купеческие сословия не пользовались расположением низших, гости были в особенности нетерпимы и торговцами и народом. В случае какого-нибудь смятения гостям первым сломят головы, замечает во второй половине XVII века голландец. Назначаемые в разные должности по посадам, они утесняли местных торговцев. Рассеявшись по всем пределам государства, их приказчики делали везде закупы и, пользуясь льготами, предоставленными хозяевам, подрывали второстепенных купцов. Приближенные к царю, гости умели сочетать интересы казны с собственными выгодами и подавали проекты монополий, которые были стеснительны для низших торговцев и обременительны для народа, а полезны только для собственного кармана гостей. При Алексее Михайловиче в особенности высшее московское купечество возвышалось в своем значении. Новоторговый устав 1667 года был преимущественно его делом. Он показывает стремление высшего купечества умножать свои выгоды, обогащая царскую казну.
Низшие слои торгового класса в Москве были черные сотни и слободы, в городах посадские и слободские люди. По смыслу закона, они имели разные права. Вместе с торговцами сюда входили ремесленники и промышленники; впрочем, в самых посадах нередко последние составляли отдельные корпорации. Так, в Переславле-Залесском были оброчники, между которыми числились разные ремесленники: сапожники, купцы, хлебники; они получали от царя Иоанна Васильевича несудимые грамоты и, составляя часть посадской общины, в то же время были отдельными обществами.
Посадские и слобожане носили вообще название людей с прибавлением эпитета: посадские или черных сотен, или такой-то слободы для отличия от сельских, носивших название крестьян.
Число московских черных сотен при Михаиле Федоровиче простиралось до десяти; в указе о хлебном и калачном весе, для взвески хлебов и калачей, велено было из каждой сотни выбрать по одному целовальнику, и вследствие этого приходилось выбрать десять целовальников. Кроме сотен, были еще
