казну царей и дома особ предметами изысканной жизни, привозили им одежды, украшения, лакомства, но они постоянно, на каждом шагу не скрывали самого очевидного презрения к русскому народу, смотрели на Россию как на страну дикую и необразованную и потому-то особенно им полезную. Пребывание у нас иностранцев не оказывало ни малейшего благодетельного влияния ни на улучшение нравов, ни на просвещение, ни на благосостояние народа; иностранцы всеми способами старались отклонить Россию стать в уровень с западными странами, чтоб самим не терять выгод, которые они получали от нашего государства. С своей стороны, власть, сохраняя неприкосновенность православного учения и древнего гражданского порядка, установившегося в России, отстраняла всякое нравственное сближение русских с иностранцами. Вообще, торговые иностранцы в России пользовались большею благосклонностью правительства до половины XVII века, чем после того до Петра. Об англичанах и говорить нечего; но и торговцы других народов – голландцы, шведы, персы, греки – все имели какие-нибудь льготы или привилегии, показывавшие, что власть дорожит сношениями с иноземными державами. Между прочим, все иностранцы пользовались особым от русских судопроизводством, ибо их не предавали пыткам; но в половине XVII века, в 1661 году, персияне, тезики (азиатские турки) и греки (об иноземцах других наций неизвестно) подвергались торговой казни за продажу табаку. Кроме льгот, предоставляемых торговцам известных наций по договорам с правительствами вообще, нередко цари в знак особых милостей давали лицам и обществам из европейских торговцев льготные привилегии. Царь Иоанн Васильевич даровал дерптским купцам право беспошлинной торговли в Новгороде, Пскове и Ивангороде, с оговором, что если они повезут свои товары в Москву, Казань, Астрахань или другие города России, то должны платить пошлины наравне с русскими. Царь Борис в 1598 году дал жалованные грамоты немцам Игнатию Поперзаку и Андрею Витину, позволил им торговать в Новгороде, Пскове, Ивангороде беспошлинно, даровал право ездить обратно из России в Литву, Ливонию и Германию. Как внутри государства в вышеупомянутых городах, так и при отъезде за границу и приезде в Россию они освобождались от пошлин. Михаил Федорович дал подобные же грамоты немцам, Буку и Ивану Юрьеву: они могли торговать всякими товарами беспошлинно, но с условием не возить вместо своих чужих товаров и не давать русским людям торговых комиссий. Были заграничные торговые дома, долго торговавшие в России и приобретшие особенное расположение правительства. Таков был в XVII веке гамбургский торговый дом Марселисов. По данным им жалованным грамотам, они и их приказчики не освобождались от платежа пошлин, не могли торговать враздробь, а непременно оптом, но зато могли иметь свои дворы в Архангельске, Холмогорах, Коле, Вологде, Ярославле, Москве (но не в других городах) и разъезжать по всей России с товарами; воеводы не смели судить их и придираться к ним; в случае какого-нибудь иска на них они отвечали в посольском приказе. В XVII веке пользовалась особым расположением царей торговая фамилия Келдерманов, живших в Москве. Они оказывали услуги царям в продолжение целого столетия. Андрей Келдерман при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче трижды был посылаем в Англию, сын его Томас – в Голландию, к императору Леопольду и к венецианскому дожу. Царь доверял ему в Архангельске надсмотр за продажею шелка и препоручал покупки разных товаров для царского обихода; в 1671 году наименовал его почетным именем поверенного Московского государства и чести достойного, а в 1685 году этот титул внесен в его жалованную грамоту. Многие брали жалованные грамоты от приказов, подкупив дьяков и приказных людей, – в том веке это было легко; посулы и поминки могли тронуть сердца блюстителей администрации и хранителей царской прибыли; таким путем иноземцы получали грамоты на разные льготы: иногда на торговлю с пошлинами, а иногда даже и без пошлин. Нередко иностранцы, получив такие грамоты, передавали их другим, и последние спокойно торговали под именем тех, кому даны грамоты, называя себя то их братьями, то племянниками, то приказчиками; ибо всякая такая жалованная грамота распростиралась не только на одно лицо, но и на тех, которые состояли с ним в одном торговом капитале, и даже на тех, которые у них служили. Таким образом, жалованная грамота, данная одному лицу, давала права, в ней означаемые, целой компании, произвольно составленной. Были и такие иностранцы, которые не задавали себе труда брать жалованных грамот из приказа, а торговали себе, как хотели. Россия была широка, мало населена, – поймать трудно; а в случае и поймаются – посулы и поминки выручат. Вообще же побуждение брать жалованные грамоты зависело не от одних торговых причин; если жалованная грамота не давала торговцу беспошлинной торговли, то освобождала его от местных судов, а передавала всякий суд с ним Посольскому приказу; это уже было немаловажно. Все вообще иноземцы и состояли в ведении Посольского приказа; но когда случалось какое-нибудь дело, какая-нибудь жалоба иностранца на русского, – дело производилось в том приказе, в котором ведом был ответчик. Такой приказ требовал к своему суду иностранцев, и тут-то начиналось судебное волокитство, и происходила для них в торгах беспромыслица, особливо тогда, когда ответчик сам служил в приказе, а это случалось часто: подьячий, например, наберет у иностранца в долг и не платит, а иностранец должен тягаться с ним в том же приказе, где сидит сам подьячий, а с ним его приятели, которые не только не думают удовлетворить иноземца, но еще и сами хотят поживиться на его счет. При Михаиле Федоровиче, в 1628 году, одним только англичанам вообще дана была грамота на право быть судимыми единственно в Посольском приказе; другие иноземные торговцы подвергались суду тех приказов, где был ответчик. Исключались из этой категории те, которые имели особые жалованные грамоты. По Уложению, все иноземцы, жившие в России, должны были судиться тем же судом, как и подданные Московского государства. В 1653 году дана была грамота голландцам и вообще всем торговым иноземцам на право быть судимыми в одном Посольском приказе; но после того возникали челобитные от иноземцев: они жаловались, что их по-прежнему тягают в другие приказы. Поэтому в 1664 году подтверждено было распоряжение 1653 года.
Между иноземцами и русскими господствовала неприязнь, переходившая часто в явные ссоры. Так, в Архангельске, когда иноземные корабли приставали к берегу и к ним подходили русские дощаники и барки, всегда почти между гостьми и домашними происходила драка; нередко доходило и до смертоубийства; это, впрочем, не мешало врагам торговать между собою тайком и вместе обманывать правительство. Более недружелюбны были отношения иностранцев к начальствовавшим лицам; последние жаловались, что иноземцы бывают дерзки и не дают осматривать своих товаров. В особенности же споры происходили по поводу выбора товаров для царской казны, ибо иностранцам не позволялось продавать своих товаров прежде, чем
