А Том, чья обложка даже посветлела от радости, испытал прилив гордости за страничку.
– Я увидела город, – дала страничка ответ на волнующий всех вопрос.
– Город? Город… ну, разумеется, – заглядывая в связанные с этим словом воспоминания, произнёс Холмс.
Стал вспоминать и Том. Но перед ним то и дело возникала мрачная картина города, разрушенного войной.
– Я знаю, что такое город! – с радостным чувством произнесла Сказка. – Это много людей и много книг!
– Не только книг, моя дорогая, – прозвучал ровный, может быть, даже немного печальный голос Холмса, – правильнее сказать: в нём много всего, в том числе и нас, книг…
– Похоже, сюда нам и нужно было прийти, – сказала Маг.
– Не совсем понимаю… почему именно сюда? – с долей сомнения спросил Том.
– Библиотека находится здесь, – пояснила страничка.
И путники, борясь со своими страхами и сомнениями, двинулись дальше, навстречу неизвестности большого города.
Вокруг них кипела жизнь. Шумная, содержащая в себе множество вещей – знакомых и незнакомых – она виделась им полной опасностей. Больше всего книги боялись того, что её стремительные потоки в любой момент могут их разлучить. Сказка от страха не могла даже смотреть по сторонам, и думала о том, какой она была глупой, когда восторгалась городом. Нисколько не лучше чувствовал себя Том, – ему уже не грезилась война – он был уверен, что оказался на войне. Подавленным выглядел и Холмс, потому как не понимал, что происходит вокруг, не успевал замечать. Маг внешне была спокойна, но она тоже переживала, – хотя, как и страничка, переживала больше о других.
– Нам нужно остановиться. Нужно найти тихое место, успокоиться и передохнуть, – обратилась ко всем страничка.
– Тихое место? Но где здесь можно найти тихое место?! – в отчаянии пребывала Сказка.
– Нам нужно идти, останавливаться нельзя, если остановимся, можем погибнуть, – сказал Том, вокруг которого рвались снаряды и люди сходились в рукопашном бою.
– Страничка права, нужно остановиться, – решительно произнесла Маг.
– А что скажете вы? – обратилась Сказка к Холмсу, на чей опыт полагалась больше всего.
– Верно, – сказал Холмс. – Нужно остановиться. Только искать тихое место не будем, – на это может уйти немало времени и сил. Нам нужно просто перевести дыхание, попробовать спокойно разобраться в том, что происходит.
– На войне так себя не ведут, мой друг, – заметил ему Том.
– Между тем, чего мы не понимаем, к чему не привыкли и войной есть большая разница, мой друг! – парировал его замечание Холмс. И Том, как бы ни было ему сложно принять такое мнение, всё же допустил, что Холмс прав.
Книги остановились и выстроились вкруг, чтобы видеть и слышать только друг друга.
– На этот шумный и подвижный мир явно можно смотреть иначе! – с чувством и уверенностью говорил Холмс, стремясь приободрить друзей: – Это лишь дело привычки. Вокруг нас не происходит никаких военных действий. Люди не сходятся в рукопашном бою, а просто в большом количестве идут в разные стороны. Над нами не летают никакие пули и снаряды, это просто автомобили – в большом городе их много, – и ещё изредка в небе может прогреметь пассажирский самолёт. А кроме того… здесь столько всевозможных книг, газет и журналов, которые, в отличие от нас, не испытывают никакого страха, – представьте себе: в эту самую минуту они преспокойно себе полёживают на полках магазинов. Сейчас бы они вдоволь посмеялись над нами.
– Не вижу в этом ничего смешного, – хмуро произнёс Том.
– Да, ты прав, это не смешно, – поддержала его Маг. – Но, по сути, Холмс говорит правду. Этот мир не так опасен, как нам кажется, мы можем воспринимать его иначе.
– Нужно просто немного подождать, и, если мы этого хотим, всё само собою изменится, – сказала страничка.
И после её слов между друзьями воцарилось полное согласие.
Они стояли так, пока не село солнце. С наступлением тишины и появлением звёзд в небе страх окончательно их покинул; а на его месте возникло чувство, что завтра они проснуться в новом для себя мире, который во многом будет не похож на тот, что они видели сегодня.
3
Тому долго не спалось. Хотя слова Холмса и убедили его, всякий раз, когда он пытался погрузиться в сон, превращался в солдата, которому со всех сторон угрожала опасность, и от очередного взрыва или удара, вздрагивал и просыпался. Не смыкала глаз Маг. Но бессонница её не мучила, просто ей не хотелось спать, и она всё глядела на звёзды. А перед Холмсом встало столько вопросов, что ни о каком сне не могло быть и речи. Боялась уснуть Сказка: что если, когда она проснётся, не увидит своих друзей? Что если, пока они будут спать, кто-то или что-то разлучит их? Что станет делать она в этом незнакомом мире, будучи одинокой? Страшно себе представить… Ей так хотелось, чтобы кто-то успокоил её, рассказал ей сказку или спел колыбельную. И тут рядом с ней села страничка, которой не спалось потому, что не спалось никому.
– Милая страничка, хоть ты всего лишь страничка, и не знаешь ни сказок, ни песен, я верю в то, что ты необыкновенная, волшебная! И, если тебе вдруг что-нибудь вспомнится, расскажи или спой это мне, – попросила её Сказка.
