увидел её — грязную, худую. Из одежды на ней были лишь тряпки, едва прикрывающие тело. Она просила милостыню у горожан, пришедших на рынок за покупками. В Плиме было немало нищих, но именно она почему-то очень сильно приглянулась Стараготу. Но он не дал ей милостыню. Вместо этого он увёл её к себе домой, накормил, отмыл и купил ей хорошую одежду. Со временем она оправилась и буквально ожила, в чем Старагот конечно же видел свою заслугу. Ведь он буквально выходил её, сделался для неё отцом. Однако чувства к ней он испытывал отнюдь не отеческие.
О своём прошлом Тара молчала, всегда начинала плакать, когда Старагот пытался что-то узнать. И этим даже ещё сильнее привлекала его внимание. У неё были большие грустные глаза. Казалось, за свою жизнь она повидала больше горя, чем остальной Плим вместе взятый.
Старагот присел рядом с ней и взял бумагу.
— Всего-то? — удивился он. — Управлюсь до вечера. К тому же, тот, кто это писал, не сильно беспокоился о кодировке. Вряд ли это что-то важное.
— Просто удивительно, как ты к этому относишься, — обронила Тара. — По мне, все эти символы одинаковые. Лишь…
— В разной последовательности, да. Всё гораздо проще, чем кажется. А ещё я с детства любил разгадывать загадки, — Старагот взглянул на Тару. — Когда-нибудь я разгадаю твою загадку тоже.
Она ничего не ответила, сделала вид, будто не услышала, и ему ничего другого не оставалось делать, кроме как положить лист перед собой и начать работать.
Дардарон распахнул окно, и свежий воздух ворвался в помещение.
— Наконец-то! — с облегчённым вздохом протянул Трилон, сидя на своём кресле и держа в руке бокал с вином. — Первый день, когда можно со спокойной душой открыть окно. Неужели лето наступило?
— Да, я тоже его ждал, — сказал Дардарон, и это было правдой. Он втянул носом воздух, а вместе с ним запах рыбы, идущий от самого порта. — Надеюсь, ты не против окна?
— Нет, что ты, — бросил Трилон. — Свежий воздух точно не помешает. Половину юности я просидел в этом кабинете и всю старость. Уже голова начинает кружиться от такой жизни.
Дардарон вернулся к креслу напротив собеседника.
— Уверен, что от неё? — спросил он, глядя на бокал в руках Трилона.
На самом деле, директор школы магии Куастока пил не так уж много. По крайней мере, не так много, как мог бы пить человек с его судьбой. Насколько было известно, вся семья Трилона сгорела заживо, остальные умерли от голода. Выжил лишь сам Трилон и его сестра. А после той трагедии директор пережил ещё не одного близкого ему человека, будь то друг или даже возлюбленная. А самому ему не повезло дожить до такого возраста, когда его почти можно называть «старым».
Сам Дардарон был лишь чуть моложе, и знал по себе — длинная жизнь вовсе не кажется таковой. Молодость как будто была вечность назад, но вот затем — всё пронеслось со скоростью стрелы, и вот уже осталось подождать несколько лет, и можно будет встречать старость. Так что вряд ли долгие годы могли заживить давние раны Трилона — жизнь слишком коротка, чтобы её можно было забыть.
— Я ещё не пьян, — усмехнулся директор, вытянув Дардарона из раздумий. — По крайней мере, я не опьянён молодостью. — Он поставил свой любимый бокал на стол и долил вина. Затем снова бросил задумчивый взгляд в окно.
— И всё-таки я никак не могу поверить, что лето наступило, — сказал он. — Скоро снова распустится плющ на стенах, запахнет сирень и перебьёт, наконец, эту вонь с порта. А потом жара, невыносимая до безумия, стражники станут прятаться по тенькам, а молодые полезут в реку! — он протяжно вздохнул. — В этом году не самый интересный состав, да друг? Вот было дело с позапрошлым. Помнишь позапрошлых учеников? Сколько же их было? Пятеро? И все девки! Как жара ударит, тут же снимут мантии, а если тренировка в большом зале, то даже фартуки сбрасывали и дрались в одних тоненьких рубашках. Диво смотреть было! Ты же помнишь?
Дардарон ухмыльнулся в ответ.
— Я всё помню.
Директор улыбнулся и долил ещё вина.
— Ладно, хватит разговоров о былом, — сказал он. — О чём мы говорили?
— Ни о чём. Мы вспоминали Тароса.
И то верно, подумал Трилон, не стал же бы я пить просто так. Бедолага Тарос умер день назад, причём при самых странных обстоятельствах. Его ногу нашли в одной части комнаты, разорванное и обезображенное тело в другой, вторую ногу не нашли вовсе. Всё это становилось вдвойне страннее с учётом того, что за несколько дней до этого в школе точно так же умер другой человек.
— Как думаешь, это случайность? — спросил Трилон своего друга. Тот посмотрел на него, как на молодого глупца.
— Случайность — это если бы Тарос вышел на улицу и ему на голову упал камень. А когда уже второго человека находят разорванным на куски это уже закономерность. Раскрой глаза, друг. Именно в городе, где учат магов, начинают казнить за колдовство, именно в этом городе вспыхивает именно та
