Некто вскинул руку, и свет померк.
Четвёртый день
В зал вошла небогато одетая женщина, в которой Фаралон тут же узнал Аррадру. Он сжал большим и указательным пальцами основания уставших глаз, чтобы хоть как-то скрыть покраснение.
— Привет, — сказала она.
— Привет. — Ответил маг. — Ищёшь Трилона?
— Да, думала он тут, — девушка повернулась к нему той частью лица, которая до этого момента пряталась в тени.
— Вечно ходишь вся в синяках, как, извини, какая-то шлюха, — заметил Фаралон.
Она потрогала ушибленный подбородок.
— С моей работой немудрено оставаться без синяков. Если честно, сама иногда не замечаю, как они появляются. Шлюхой было бы тоже самое, да только меня не возьмут. Так где Трилон?
— Он ушёл, я пока вместо него.
— По-моему, он слишком обнаглел. Не чуресчур ли часто он просит тебя работать за него?
— Это наши дела, — отрезал Фаралон.
— Да, но уж меня-то вы могли бы в них посвящать.
— Почему это?
— Потому что я — не чужой человек.
— Я имею в виду, почему мы вообще должны посвящать кого-то в свои тайны? У каждого человека в голове есть то, о чём не должны знать все остальные. Представь, сколько этого у магов!
Аррадра легко улыбнулась.
— Люди строят свой внутренний мир для кого-то другого, пускай и обманывают в обратном всех, включая себя самих. В чём смысл чего-то крупного и грандиозного, если оно остаётся там, где его никто не видит?
Оставив в покое записи, Фаралон поднял на девушку уставшие глаза.
— В те редкие моменты, когда ты пытаешься философствовать, мне одновременно и смешно и грустно. Грустно оттого, что в чём-то ты права. А вот и Трилон!
Аррадра обернулась на вошедшего в зал мужчину. Тот шёл глядя себе под ноги, но на губах играла улыбка. Кажется, он был чему-то безмерно рад.
Трилон поставил кружку с вином на стол. Трясущейся рукой Дардарон потянулся к алюминиевой ручке, но затем отдёрнулся. Ему не хотелось пить. Директор же отхлебнул из своего кубка добрый глоток и, заняв своё привычное место, уставился в окно, в котором были видны первые признаки занимающегося рассвета.
— Всё слишком запутанно, — бросил он. — Голова начинает болеть. Расскажи с самого начала как всё было. Только медленно и по порядку.
Дардарон рассказал. Медленно и по порядку. Когда он произнёс последнее слово, Трилон всё ещё не сводил взгляда с окна и молчал.
— Знаешь, что он сказал перед смертью? Он сказал, что считает нашей миссией защиту людей…
— Хватит о Палтаноне, — резко оборвал директор. — Мы достаточно его почтили. Теперь поговорим об убийце.
Дардарон проглотил комок, терзавший горло.
— Что можно сказать об убийце? Только то, что он умеет передвигаться бесшумно и легко обдуривает двоих магов. Ты ведь знаешь, это не может быть заклинание, которое приглушает шаги. Мы ведь пробовали, это слишком сложно, чтобы можно было передвигаться хоть со сколько-нибудь пригодной скоростью.
— Создать нормальный телепорт вы тоже пробовали, — напомнил Трилон. — Пора уже учесть, что в магии гэльвы опередили нас на порядок.
— Ты не понимаешь! — сорвался Дардарон. — В это время я разговаривал с Палтаноном! Я разговаривал, сидя к нему спиной. Но умер Палтанон, а я остался жить. Думаешь, убийца влюбился в меня?
Трилон сделал громкий глоток, так и не ответив.
— Эта тварь делает то, чего мы попросту не можем предположить. Я думаю…
— Что ты думаешь?
