вести как можно дальше от того страшного человека. Он ошибся — очередной переулок закончился тупиком. Ему не хотелось поворачиваться. Какое-то чувство подсказывало, что некто в плаще стоит за спиной. Наконец, найдя в себе силы, он повернулся и понял, что это чувство не обмануло.
Некто вскинул руку, и свет померк.
Пятый день
— Отчего ты такой довольный? — спросил Фаралон.
Трилон, не успев ответить, поднял глаза и заметил Аррадру.
— Здравствуй, — с тонкой, едва ощутимой робостью сказала девушка.
Он же молча подошёл к ней, приобнял. В ответ на это Аррадра потянулась к его лицу, поцеловала в губы. Трилон обнял её крепче, пустил руку в копну каштановых волос.
— Очень за вас рад, — осторожно проговорил Фаралон. — Но я тут работаю с рассвета и немного устал.
Разомкнув поцелуй, влюблённые посмотрели друг другу в лицо.
— Боги! — ахнул Трилон. — Фаралон, скажи своей сестре, чтобы бросала свою работу.
— Она говорит то же самое мне, но я её не слушаюсь, и скорее всего её реакция будет соответствующей. Ты мне скажешь, чего такой весёлый?
— Да. И после этого таким же весёлым станешь ты. Я нашёл ту книгу. Придётся сплавать за ней через Эсладу*, но разве это препятствие после всего, что мы прошли…
Трилон вскрикнул оттого, что Аррадра задела обрубок его пальца.
— Прости, — спохватилась она.
— Ничего. Скоро мы заживём лучше. Пойдём в комнату.
Девушка кивнула, и они ушли, а Фаралон ещё долго сидел на месте, глядя в одну точку.
Старагон стёр со лба выступивший пот. С недавнего времени это стало для него привычкой после долгой тренировки. Кто бы мог предположить, что магия отнимает так много сил? Что умственные усилия ещё тяжелее, чем телесные?
Все ученики уже покинули зал, магистр Трилон тоже собирался уходить, но у новенького к нему была пара вопросов.
— Как твои успехи, Старагон? — вежливо обратился к нему директор, когда он подошёл.
— Так себе, — отозвался парень. — Но сегодня вышло поставить два щита в обе руки. Правда, только к концу занятия…
— А вот это уже неплохо, — хмыкнул магистр. — В обе руки по щиту магам удаётся ставить спустя пару недель обучения. Пускай тебе мешает твоя юношеская влюблённость, потенциал у тебя очень большой.
Испытав одновременно и гордое смущение и неприязнь из-за выражения «юношеская влюблённость», новенький решил перейти к делу:
— Я хотел бы кое-что спросить…
— Конечно. Вчера я не пожалел, что выслушал тебя. Ещё раз спасибо, что вернули мою книгу.
— Я как раз хотел спросить про неё. Что это за книга? На каком языке она написана?
— Зачем тебе это знать? — голос директора прозвучал сухо.
— Я переводчик, — напомнил Старагон. — У меня профессиональный интерес.
Магистр легко улыбнулся.
— Что ж, вряд ли я знаю, как называется этот язык. Но ты немногое теряешь: на нём уже никто не говорит. А из написанного, пожалуй, только эта книга. Но и она вряд ли покажется тебе интересной. Это сказка.
— Детская?
— Не детская, но такая же глупая и весёлая. И с хорошим концом.
Директор замолчал. Похоже, больше он ничего не хотел говорить про книгу.
— Ну, хорошо, спасибо, — промямлил Старагон. — И, раз уж речь зашла о книгах. В Святом Слове я увидел одно знакомое слово, которое тем не менее ни о чём мне не говорит. Големы. Дурламур* использовал каких-то големов.
— Да, ты сделал правильный вывод: эта книга, пускай и считается некоторыми людьми вымыслом, описывает существ, которые существуют на самом деле. Ты не нашёл ни одного незнакомого себе, кроме голема, так? И големы — тоже не вымысел.
Голем — это создание, продукт магии. Я знаю только три случая их удачного сотворения — для этого нужно быть очень сильным магом! Голем — такой же человек, как и остальные. Может быть, он взрослеет быстрее, стареет медленнее, живёт дольше, но он также подвержен эмоциям, чувствам и страхам,
