всё того же запаха, сквозящего из помещения, у мага возникло чувство дежавю.
— Я к Транону.
— Его нет здесь, — всё тем же сварливым голосом, ничем не похожим на женский, ответила Орнелия.
— Я приходил сюда всего шесть дней назад! Можно было и запомнить меня.
Немного погодя, она всё же впустила его. Почти сразу навстречу вышел Транон, загородив виднеющуюся позади него дыру в крыше и став похожим на ангела в окружении света полуденного солнца.
— То, что ты пришёл с головой на плечах и не привёл за собой отряд стражников, уже хорошая новость.
— Находить хорошие новости, сидя в куче дерьма, твой особый талант, — без тени улыбки поддержал разговор Дардарон.
— Без такого таланта в этой дыре жить нельзя, поверь мне. Пойдём к Аррадре. Она оклемалась.
Собравшись идти, он вдруг обнаружил, что гость не двигается с места, застыв, словно статуя. Дардарону было страшно видеть Аррадру теперь, когда он знает правду. Когда в памяти понемногу начинают всплывать отдельные отрезки прошлого, образы и чувства. Что случится, когда он увидит женщину теперь?
— Ты чего там встал? — обернувшись, спросил хозяин дома. — Боишься, у меня тут за углом агент Каганата сидит?
— Уже иду.
Транон завёл его в ещё одну тесную комнатушку, в которой, правда, хотя бы имелась кровать. На кровати лежала Аррадра, сложив на животе руки и глядя в покрытый паутинами потолок. Она не отреагировала, когда они вошли, и лишь когда хозяин дома окликнул её, повернула голову. Дардарон испытал своего рода облегчение — пускай он помнил то, что было когда-то между ним и этой женщиной, теперь от тех чувств не осталось и следа. Они все выгорели, оставив где-то там, глубоко, пустоту и тонкую, едва уловимую горечь.
Вот, значит, чего стоит «истинная любовь»!
— Аррадра, это я. Ты… помнишь меня? — Дардарон опустился на колени, сровняв своё лицо и её.
— Да, — спокойно сказала она. — Ты умер.
— Умер? — удивился Транон.
— Я жив. И… я тебя помню.
— Нет. — Голос женщины был удивительно спокоен, хладнокровен. — Ты — призрак. Тебя больше нет.
— Похоже, ещё не до конца пришла в себя, — заключил маг.
— Ты призрак не потому, что кто-то считал тебя мёртвым. А потому, что ты сам потерял себя. Себя и смысл своей жизни. Остался тенью, оболочкой того, кем ты был когда-то.
— Трилон предупреждал об этом. После приступов у неё, бывает, какое-то время едет крыша. Я заберу её обратно в школу, или лучше к ней домой, и буду приглядывать. Ты можешь идти, Аррадра?
— Я могу летать.
— Ясно. Тогда придётся телепортироваться. Можно забрать у тебя монету? Отдам как только смогу.
— Забирай, — ответил Транон. — И можешь не торопиться, пока что для исследований она сама мне не нужна. Самое главное, занеси её мне к завтрашнему вечеру. Можешь раньше, но не позже. Я уже близок к завершению исследования.
— Значит, твой план сработает?
— Думаю, да. Вы пока что смекните, чем будете удивлять гэльвов, когда их телепортирует на склад.
— За это не переживай, — Дардарон принял телепорт. — И, Транон. Спасибо тебе.
— За что.
— Есть за что.
— Конечно, есть. И всегда было. Но благодарности от вас, гордецов из школы, редко дождёшься. Вот мне и интересно, что такого особенного я сделал.
Дардарон широко улыбнулся.
— Просто я сегодня понял, чего стоит настоящая дружба. К сожалению, такие вещи мы осознаём, только когда в жизни наступает какой-то кризис.
— Я тоже ценю вашу дружбу, и Трилона тоже, хоть вслух и говорю всякое, — Транон поддержал улыбку своей. Потом спрятал её и громко кашлянул, так, что из-за угла даже выглянула Орнелия. — Но мы ещё успеем рассказать друг другу о всей этой сопливой ерунде. И даже оттянуть этот разговор до какого-нибудь следующего «кризиса». Верь в удачу, дружище, даже если сидишь в куче дерьма. Это единственный способ не задохнуться от его вони.
Сначала к нему вернулись чувства. Боль от удара головой, запах рыбы и водорослей, звук текущей реки. Затем вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Распахнув глаза, увидел, что находится внутри какого-то помещения. Попытался вспомнить, кто он и что тут делает, но
