например, Златобор и не подумал. Тут если надо ближе к берегу, или в рывке днищем лодка заходит на него, или по пояс в воде народ щеголяет. А нам это зачем? Только простуды плодить… Вот и получилось у нас некое изделие, из кучи коробов, выдерживающее пару человек с грузом. Борт откидываешь, точнее, его ограждение, и выталкиваешь посекционно всю эту конструкцию, скрепляя по дороге. Провели даже испытание — минут за пять выкинули двадцать метров понтона. По бокам секций — короба открытые, высокие достаточно, чтобы вода не заливалась и сложить можно было как пластиковые стаканчики, один в один. Между теми коробами — решётки приделаны крест накрест да доски прибиты, пока так.
В этот раз шли быстрее — знали, где закончили. Шли мимо большого села — а там уже народ развил кипучую деятельность, делает пирс. Молодцы, ответственные ребята! Погудели им паром, помахали руками — нас узнали! Тоже машут! Даже приятно стало на душе! В таком благодушном настроении и дошли до точки, где какой-то мыс начинался. Пошли опять медленно.
Благодушие улетучилось в следующем селе, что у основания мыса было. Крепость, вроде той, корельской, где дед-маразматик жил, и нас из неё натуральным образом послали по известному маршруту. И что делать? Штурмом брать? Нет, мы-то возьмём, только вот зачем? Не хотят люди, мы не будем настаивать, путь так и живут без московских товаров, сами себе злобные Буратины. А разведку нашими малыми силами в таком селе организовывать — не с руки. Пошли вдоль мыса — оказались зажаты между двумя берегами, материком и островом. Сунулись дальше — наткнулись на лодки рыбацкие, что в спринтерском темпе гнали к берегу. Вот где Самуилу гребцов брать надо было! Ишь, как наворачивают! Догнали «спортсменов», поддав пару.
Дядьки в шоке, две лодки, в каждой по паре человек. Мы между ними, орём, чтобы останавливались. Не хотят, на весла нажимают. Пришлось показать силу — пустили очередь из пулемёта перед ними, трассирующими пулями. Те чуть в воду со страху не свалились, за амулеты хватаются, кричат что-то. Потом — ещё хуже, спустили наши плоскодонки и устроили абордаж. Ну как абордаж — приткнулись к ним, угрожая оружием, и велели весла прятать внутрь лодки. Потом верёвками подтянули их к «Меркурию», ну и подняли крановой балкой, прям с рыбаками. Сколько воплей было!
Пока «гости» орали, рассматривал местное плавсредство. На вид сделано из одного ствола дерева, да какими-то корнями борта приделаны, я нечто похожее на Ладоге видел. Наконец, после пары оплеух, рыбаки смирились с тем, что их чудище озёрное вытянуло под самые небеса, молчат и поскуливают. Ну у нас порядок простой — накормили, просушили на неостывшем паровике плоскодонки одежду, даже выпить налили. Ну вроде как извинились за то, что напугали. Те отошли, получилось опросить, мужики грустят — сети побросали в озере, пока от нас бегали. Ну мы не звери — вернулись за снастями, тем самым завоевав доверия местных рыбопромышленников. Так что в новое село заходили спокойно, обговорив половину вопросов в дороге. Народ тут живёт с рыбы. Её предлагают очень много, по их меркам, а нам она вроде как и не нужна. Договорились по двум позициям — дрова и рыбные ошмётки на клей. С нашей стороны — рыбацкие принадлежности виде багров и сетей, последние Агна с девчёнками очень хорошо делать научились, да топоры. Заодно нас просветили по местности дальше, проще стало искать новые деревеньки.
Встреченное нами село — это форпост достаточно крупного, по местным меркам, племенного союза, который в себя включает остров и гавань напротив него. Она в виде буквы «С», повёрнутой отверстием на запад, и внутри тоже сёла стоят. Место удобное, защищать несложно и шторма не мешают. Попросили одного из выловленных нами рыбаков прогуляться с нами, с последующим возвратом его домой. Так проще договариваться будет.
Мужичек согласился, бойкий такой морячок. Всю дорогу нас заваливал вопросами, про «Меркурий», про Москву, он туда тоже сунулся разок как-то раз, про лодки наши хитрые, плоскодонные. С этим дядькой нам повезло — за два дня все шесть сёл, что тут были, мы «обработали». Опять дрова да сено, рыбьи ошмётки — традиционный наш товар. В копилку нормальной торговли опять пошло то, что парочка из местных уже контактировала с нами, продавая соль и информацию о происходящем на Ладожском торге Ториру и Лису. Местную власть озаботили строительством пирсов, а то после наших «десантов» при помощи понтона, народ чуть по лесам не разбежался от страха. Кстати, надо Кукше взять такое на заметку, может, чёрные береты у нас свои появятся.
Расстались тепло, как хорошие знакомые. Да и с крепостью, что нас послала, всё стало ясно, местные просветили. Тут сыграла свою роль наша дурная уже слава. Оказалось, что агрессивно настроенное село принадлежит торговому партнёру наших корелов, которых мы в подданство оформляем или уже приняли. Раньше бизнес у ребят был неплох, они собирали от сёл, расположенных далеко от озера, меха, а в ответ везли им ремесленные товары с торга. Прибыль была грандиозная на таких спекуляциях, и вся она улетучилась с переориентированием Феди и его соплеменников на торговлю с Москвой. Ну а голова местный собрал сведения, узнал, кто ему тут спекуляции порушил, и обиделся на нас. Потому и не хочет взаимодействовать. Военной угрозы от него ждать не приходится, там пара-тройка десятков воинов средней руки только, потому мы аккуратно переписали все данные и двинулись дальше.
Обошли северный мыс, я прям загляделся на эти места. Вот если бы тут вышел к людям, как хорошо бы Москва вписалась в эту естественную гавань! Ну да что сделано, то сделано, мне мой город и так нравиться. Гавань соорудим, это у нас на лето запланировано, и будет даже лучше, чем тут. Обогнули мыс, нашли ещё село…
К берегу подошли под вечер, деревня пустынная. Но не пустая, домов десять с сараями стоят, дымок из под крыши идёт. А народу на улице нет. Высадились опять на плоскодонках, развели костёр. Местные не выходят. Шастают между домами, но не к нам не идут. Пошли сами, к крайнему дому. Постучались, все чин-чином, нам открыли дверь. Внутри затхлый запах болезни… Гной, кровь, моча — все в нём. Мои не подвели — живо нацепили на себя противогазы, да так быстро, что я последним оказался. Это — санитарные и карантинные мероприятия — у нас особо оговорено было. А в доме пяток детей, баба, да мужик на каких-то тряпках мучается, от него запах противный идёт. Причём остальные больше по мужику плачут, а на нас внимания мало. Двинулись вперёд — дядька весь в крови, лоскутами замотан, стонет.
