на собственное воспроизводство стад. И чем дальше торговать?
Олово да свинец с медью — Буревой в лаборатории трудится, скоро на собственную выделку перейдём, пусть и микроскопическую. Мёд и воск — пасеки наши, что несколько лет назад с моей подачи завёл всё тот же дед, активно прирастают ульями. В подмогу им поля цветочные, что девушки наши попросили засадить для получения красок. Ремесленные товары с Ладоги нам без надобности, ткани да железо — своё и гораздо лучшего качества, украшения да прочие предметы роскоши артели делают, и те тоже отличаются в хорошую сторону от предлагаемых словенами. И так со всем. При этом у Москвы Добролюб готов взять абсолютно всё. Трактора, сырье, заготовки, материалы, оружие, бумагу, доски и даже консервы в банках — наши цены и качество приятно радуют глаз, вот только пока вырисовывается только сбыт московской продукции без какого-либо встречного потока товаров. Теоретически, мы можем просто высосать всю валюту, в любом её проявлении, из словенских земель и дальше и чахнуть над этим златом. При этом отобрать что-то у Москвы занятие бесперспективное, об этом Олегу я чуть не прямо сказал. Ведь делают-то всё люди наши, а коли их в процессе битвы убьют, кто тогда мошну княжескую пополнять станет? Пожалуй, единственный «товар», который у нас есть в недостатке — это люди. Но торговля такая не представляется возможной Рюрику. Обезлюдят земли — как дальше жить? Можно, конечно, южнее брать рабов, или в Скандинавии, но с этим тоже проблем много, там князья, чай, не глупее словенских, быстро поймут к чему такая коммерция приведёт. Вот и думали мы толпой над тем, как жить дальше.
Это сейчас проблема. Сколько лет мы сидели, не высовывались из своей деревни и чувствовали себя спокойно. Теперь же складывалось ощущение, что нас со всех сторон буквально зажимают, сдавливают, как грецкий орех. Я всё списывал на новую волну колонизации, связанную с прошедшим мором. Прыснул народ от путей торговых, в наши места отправился, вот и закончилась жизнь спокойная. Корелы, новгородцы, со Свири люди — все ломятся к Москве. Расплодились, землю новую да ресурсы ищут, торговлю да мену новую. Отвадить всех не получиться, ни военная сила, ни отсылки к богам не подействуют. Армию соберут побольше, волхвов толковых, и вынесут нас вперёд ногами. Торговать за серебро да подкупать всех? Дружины да князей? Тоже надежды мало на такое, таких богатеньких Буратин как мы, нами же купленные наёмники вскорости и подчинят. Дань платить начнём — через пару лет вместо Москвы очередной город словенский, вроде Новгорода, встанет, утратим мы наработки наши, контроль над людьми, процессами.
Вот и обсуждали мы с Лисом сложившуюся ситуацию, думали, как выходить из ещё не случившегося, но довольно вероятного кризиса. Долго.
— Как то неправильно получается, — после очередной попытки хоть как-то решить зарождающиеся проблемы, заявил мне Лис наедине, — торговля она же на взаимном интересе строится, а какой тут интерес, если мы только продаём? А взаимной выгоды нет — терпеть нас долго тут не станут. Какой смысл город наш под боком иметь, если мы ничего ни продать, ни купить не можем? Проще толпу большую собрать да в осаду взять. Три года на запасах своих посидим, и сдадимся…
— Вот это и оно, — я продолжал рисовать схемы да графики, пытался сложить пасьянс, — плохо выходит. Нет у нас возможности заинтересовать в мирном сосуществовании наших соседей. Не через год — так через пять будут стены Москвы ломать.
На моих рисунках овалы, обозначающие торговцев, купцов, Рюрика, Ладогу, скандинавов, Гребцы были пересечены кучей линий с подписями. Взаимные интересы, поставляемые товары, влияние и политика кратко были обозначены.
— Ладно с Добролюбом мы договорились. После поставок животины он может на товары с юга переключиться. Хлопок перекупать для нас, лимоны да изюм, пряности. А с остальными как? — линия толстая на схеме тянулась от овала с надписью «Добролюб» к квадратику с надписью «Юг», — начнём свой товар продавать если, многие разорятся, надо им кость бросить.
Опять мы с Лисом задумались. Я натурально нарисовал кость, потом рядом будку с собакой, домик небольшой с окошками, трубу с дымком… Хм, а вот это, кстати, идея. Кажется, я нащупал один момент, который мы упустили. Схема покрылась новыми значками, их было больше. Лис обратил внимание на это, стал живо интересоваться моим творчеством. Пока не стал пояснять ничего, если я прав, то выход из ситуации мы найдём. И будет он связан с особенностями местного хозяйствования и торговли. Через час я прекратил чертить, и взял новый листок:
— Так, Лис. Давай подумаем, как выглядит торговля в это время, ремесло. Сейчас давай опишем то, что есть, а дальше двигаться станем к Москве и её роли в текущей политической обстановке.
Мы углубились в описание местной экономики. Участников всех процессов не так много. Это князья да конунги, воины, торговцы, крестьяне и ремесленники. Каждая их этих категорий потребляем вполне себе определённые группы товаров. Власть и знать — предметы роскоши и статуса. Дружинники, учитывая что они и есть тут аристократия, к этому добавляют потребность в броне и оружии. Эти вещи, собственно, и тянут купцы со всех концов в Новгород. Плюс местные, словенские, ремесленники добавляют промышленные товары. И зиждется всё это на продуктах, которые поставляют крестьяне. Последние потребляют толику роскоши, оружия, ремесленных вещей. Такие вот расклады выходят. Торговля — роскошь да оружие, в основном. Массовый спрос — продукты да ремесленные изделия. И если с первым всё понятно, Лис на Ладоге торговлей купеческой занимался долго, то со вторым есть некоторые особенности.
В основном крестьяне меняют сельхозпродукцию на дельные вещи недалеко от дома. То есть, везут, например, на Ладогу, что в паре-тройке километров от их села, сено, а за вырученные деньги приобретают иголки да ножи. Коли сильно далеко до торга крупного — своими силами обходятся, обеспечивая сбыт местным, деревенским, кузнецам да прочим ремесленникам. Сами обороты такой торговли, в натуральных показателях, микроскопические, в основной массе крестьянское хозяйство само себя обеспечивает одеждой да инструментом. Да и ценники, трудовые и временные затраты, на выделку
