- Да это ж до хрена, где я такие деньги возьму?
- Ты два дара за пару дней заработал, так что за неделю сможешь один.
Этот урод мало того, что меня обокрал, так ещё на счётчик пытается поставить. Я прекрасно знал, чем это всё заканчивается. Не смогу отдать вовремя, долг будет расти и чтоб хоть как-то расплатиться заставят делать грязную работу. А у этих скотов грязь -- это кровь. Чужая естественно.
Глубоко вздохнул. Прости тёмная, что принимаю решение за двоих.
- Нет.
- А я тебя не спрашивал. Ты посиди, подумай. С друзьями поговори. И приходи. С деньгами, естественно.
Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул мне прям в лицо серый вонючий дым, от которого у меня защипало в глазах и запершило в груди. Я раскашлялся и почувствовал, что теряю сознание.
По ощущениям был в отключке пару секунд. Но когда открыл глаза, увидел надо собой не низкий, тёмный потолок, а яркое от звёзд небо. Я лежал в каком-то переулке. Была уже глубокая ночь. В одной рубашке, на голой земле. Не заболеть бы.
Встал. Было непривычно легко без своих, уже ставшими привычными, брони и оружия. И без денег. Тягостные мысли с новой силой полезли в голову. Усилием воли заставил себя переключиться с бесполезных сожалений на обдумывание сложившейся ситуации.
Конечно, можно плюнуть на всё и свалить. Но куда? Опять на помойку? Или в другой город? Но с чего бы там будет лучше, чем здесь? Да и людей, приютивших меня подставлять не стоит.
Ладно, надо с Калебом поговорить, после думать будем. Улица была незнакомой, так что просто пошёл к центру. Ага, теперь узнаю - Ремесленный квартал. Отсюда дорогу знаю. Ещё один вопрос нужно прямо сейчас выяснить.
- Квадра, почему в подвале не отзывалась?
Точно, я ведь оборот, порождение тёмных сил, а святые места тёмных отпугивают. Надо хорошо усвоить, что следует подальше держаться от таких мест.
Через полчаса уже подходил к дому. Несмотря на время внутри горел свет. С тяжёлым сердцем поднялся на крыльцо и вошёл в дом.
Все сидели и пили чай, но на звук входной двери обернулись. Жирдяй сидел вместе со всеми и как ни в чём не бывало жрал булочку.
Убью скотину!
Прям с порога кинулся чтобы придушить этого гадёныша, и не заметил, как под ногами оказалась Милка, об которую я запнулся и кубарем покатился по полу. Сверху тут же кто-то навалился, не давая вставать.
- Алекс, успокойся, успокойся! - раздался встревоженный голос Калеба прям под ухом.
- Да меня ограбили из-за него! Он меня своим дружкам сдал!
- У него не было выбора. Успокойся, хорошо? Пошли я тебе всё объясню.
Я перестал дёргаться. Нильштан и Калеб медленно слезли со спины. А ничё они так меня скрутили. Как-то умело уж слишком, пришла в голову мысль.
Бан подавился булочкой и кашлял, стоя на коленях. Так тебе и надо, тварь!
Калеб взял меня за локоть, и мы пошли наверх.
- Понимаешь, в городе всё немного сложно устроено, - начал он пока мы поднимались в мою комнату, - официально всем заправляет городская администрация. Но по-настоящему власть поделена между ней и гильдиями. Администрация занимается ремесленниками, лавочниками и торговлей с другими городами. До таких как ты или я им нет дела. Зато есть дело гильдиям. Они прибрали себе всех бедных и иногородних, и разными способами зарабатывают на них деньги.
- Значит ты тоже работаешь на гильдию?
- Да, я и остальные тоже. Мы сироты, ты правильно заметил, и чтоб не умереть с голоду должны заниматься не совсем законными делами. Конечно, если бы был выбор, занялись чем ни будь другим. Но выбора нет, понимаешь?
Понимаю. Что тут удивляться. В моём мире на малоимущих тоже всем плевать. Да, я как наивный дурак поддался очарованию средневекового города. Красивые улицы, хорошо одетые приветливые люди, налёт таинственности в конце концов. Но это всё внешняя сторона. А с тем что внутри, я только что столкнулся.
- Хорошо, но всё равно больше никаких дел я с Баном иметь не буду.
- Ты пойми, Бан вынужден был рассказать. У гильдий везде есть свои уши, и, если бы узнали, что он скрыл насчёт дополнительного заработка, у него были бы проблемы. Его бы наказали, возможно даже убили.
- А теперь проблемы у меня! Его главарь сказал, чтобы я приносил по одному дару каждую неделю.
Глаза Калеба сверкнули.
