— Им я нужна, — буркнула Света. — Точнее кровный союз с Зимидаром.
— Нет! — яростно бросил царевич, костяшки сжатых в кулак рук побелели. — Света женой принца не станет!
Император бросил мимолетный взгляд на царевича и вопросительно посмотрел на Свету.
— Светозара, ты согласна с братом? Обвинение никто не отменял.
Рос быстро повернулся к ней, в янтарно-карих таких родных глазах мелькнула тревога и несогласие.
— Света, даже не думай!
Она оглядела темницу, оценивая силы и последствия. Она, Рос, три воина и двадцать матросов, вооружены из них только пятеро (ремень с ножами для брата она не забыла захватить) против них два отряда солдат, навскидку человек тридцать. Сколько ждёт на улице? Расклад явно не в их пользу. Не стоит забывать, если уж решат рискнуть, кровопролитие точно приведёт к войне.
С извинением улыбнулась поникшему брату, проследившему за её взглядом. К счастью, всю полноту её отчаяния и нежелания, он почувствовать не мог. Света после смерти мамы научилась закрываться, не желая переваливать на него и свою боль.
Решительно вздернула подбородок и, глядя в серо-голубые понимающие глаза императора, произнесла:
— Я выйду замуж за Властина.
— Клятву, пожалуйста, девочка. С вами, зимидарцы, всегда нужно быть настороже. На слово-то верю, но подстраховаться не помешает.
Света поморщилась, не любила она давать клятвы. Слишком уж с ними нужно быть осторожными.
— Я, Светозара, царевна Зимидара, клянусь, что выйду замуж…
— Пятого дня седьмого месяца тридцать восьмого года тринадцатого века посохов.
Она вздрогнула. Завтра? Так быстро? А как же подготовка?
Покорно повторила:
— Пятого дня седьмого месяца тридцать восьмого года тринадцатого века посохов за наследного принца империи Пеневии Властина. Матушка Зима, подтверди! — несколько снежинок пролетели над головой, возникший из ниоткуда ветерок обернулся вокруг запястья, отнимая последнюю надежду. Света до последнего надеялась, что богиня будет против.
— Вот и отлично. Думаю, царевич Ростислав до завтра побудет в этих не очень уютных апартаментах…
— Ваше величество!!! — возмутилась Света.
— Светозара, я в твоей клятве не сомневаюсь. Слишком хорошо знаю, к чему может привести её не соблюдение вашим родом. А вот царевич может наделать глупостей.
Света оглядела яростно сощурившегося братика, почувствовала его отчаяние и решимость и согласилась с императором. В сумасшедшую голову брата могла бы прийти мысль и об убийстве принца, а это прямая дорога на виселицу и повод для войны.
— Рос?
— Да понял я, понял! — Рос нежно провел тыльной стороной ладони по щеке Светы и виновато произнёс. — Прости.
— За что?
— За мою дурость. Если бы не я…
— Имперцы придумали бы что-нибудь другое!
С отчаянием дождалась, когда закроется дверь камеры за братиком. После чего с гордо поднятой головой, опустив руку на голову сердито рычащего пса, направилась к выходу.
****
— Ваше высочество, моя помощь ещё нужна? — в голосе молоденькой, не старше самой Светы, служанки звучала почтительность.
Света с вымученной улыбкой помотала головой.
— Дарина, всё в порядке, можешь идти.
За служанкой, приставленной императором к ней, закрылась дверь, и Света с облегчением выдохнула. Наконец-то она осталась одна.
Из темницы её сразу же проводили в роскошные покои в императорской половине. Огромная кровать с балдахином, позолоченные рамы картин, зеркала, вычурная изящная мебель и статуэтки — как всё по-пеневийски! К счастью, имперцы серьезно относились к религии, и в комнате находились все четыре статуи богов. Ей нужна одна — Матушка Зима в северном углу.
Снежок, подозрительно обнюхивая, обежал комнату и улегся на пушистом коврике у кровати, откуда стал внимательно наблюдать за хозяйкой.
После ванны, да и не только, после всех событий сегодняшнего дня, чувствовалась усталость. Время близилось к полуночи, но ложиться спать не хотелось. Тогда завтрашний день наступит слишком быстро. Да и боялась встречи с богиней, но с Зимой необходимо, как бы Света не страшилась, поговорить. Поддержит ли она её? Сохранит ли покровительство и в империи? Не оставит одну с пеневийцами?
Пёс, почувствовав её неуверенность, вскочил и, подбежав, прикоснулся лапой, едва слышно вопросительно проскулил.
