подтолкнёт к бумаге,
прикажет:
– Скреби! —
И калека
с бумаги
срывается в клёкоте,
только строчками в солнце песня рябит.
Эта тема придёт,
позвони?тся с кухни,
повернётся,
сгинет шапчонкой гриба,
и гигант
постоит секунду
и рухнет,
под записочной рябью себя погребя.
Эта тема придёт,
прикажет:
– Истина! —
Эта тема придёт,
велит:
– Красота! —
И пускай
перекладиной кисти раскистены —
только вальс под нос мурлычешь с креста.
Эта тема азбуку тронет разбегом —
уж на что б, казалось, книга ясна! —
и становится
– А —
недоступней Казбека.
Замутит,
оттянет от хлеба и сна.
Эта тема придёт,
вовек не износится,
только скажет:
– Отныне гляди на меня! —
И глядишь на неё,
и идёшь знаменосцем,
красношёлкий огонь над землёй знаменя.
Это хитрая тема!
Нырнёт под события,
в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,
и как будто ярясь
– посмели забыть её! —
затрясёт;
посыпятся души из шкур.
Эта тема ко мне заявилась гневная,
приказала:
– Подать
дней удила! —