сто тысяч рублей. На эти деньги он накупил разных книг, снял другое жилье, ушел с работы и начал писать роман о Понтии Пилате.
Так он и жил и все его устраивало, пока однажды он не встретил весной прекрасную девушку с печальными глазами, которая несла в руках ужасные желтые цветы. Эти цветы сильно выделялись на ее черном пальто и потому так запомнились. Едва заговорив с ней, он понял, что всегда любил эту женщину, а она любила его. Они начали встречаться, она бывала в его доме каждый день. Когда роман был готов, редактор отказался его печатать. Но другой редактор опубликовал большую часть из этого романа и началась небывалая травля, критика произведения, связанная с упоминанием об Иисусе Христе, когда всем известно, что это все выдумки.
Оказалось, что после завершения романа о Понтии Пилате, молодым людям стало скучно друг с другом, они стали видеться реже, она часто гуляла, а у него появился друг, хотя он крайне туго сходится с людьми. Друга звали Алоизий Могарыч. И он был очень умен, но совершенно не понравился его девушке. Постепенно сам Мастер понял, что заболевает, его начали мучать страхи и кошмары, видения, он не засыпал без света. В конце концов, однажды он сжигает в печи свой роман. Но неожиданно является его возлюбленная, которая достает из печи полусгоревшие листы с тем, чтобы их потом восстановить.
Девушка собирается оставить своего мужа ради Мастера, обещает с супругом утром объясниться и навсегда поселиться с возлюбленным. Но с тех пор Мастер ее больше не видел. Потом он оказался в сумасшедшем доме.
Глава 14. Слава петуху!
Финдиректор Римский спрятался от всех в своем кабинете. На улице улюлюкала толпа, слышались милицейские сирены и хохот прохожих. Оказалось, что на мостовой были две женщины в одном нижнем белье и с зонтиками в руках – их платья исчезли, поскольку все фокусы, показанные странными и безобразными артистами были обманом.
Нервы Римского были на взводе и в момент, когда он остался совершенно один в театре, собираясь идти домой, неожиданно дверь своим ключом открыл Варенуха. Радость от того, что хоть кто-то нашелся, быстро сменилась подозрением в подвохе. Потом полным неверием ни единому слову администратора и уверенностью в том, что тот изменился до неузнаваемости. В конце концов, обман был раскрыт и это действительно был не Варенуха. Кроме того, началось невообразимое: в форточку к нему пыталась пробраться голая рыжая девица, издававшая нечленораздельные звуки, с трупными пятнами по всему телу и зеленым цветом кожи. Она все приближалась к Римскому, и когда практически уже его достала, раздался спасительный крик петуха. Это его и спасло. Оба призрака покинули кабинет финдиректора.
Совершенно седой, он выбежал на улицу и на такси помчался на вокзал, чтобы успеть на курьерский ленинградский поезд.
Глава 15. Сон Никанора Ивановича
Никанор Иванович Босой после обвинения в хранении валюты дома, был доставлен для разбирательства в какое-то место, какое он точно сам назвать не мог. Там с ним пытались поговорить, но безуспешно, он нес какую-то чушь и был буйным, ему везде Коровьев мерещился.
Потом его доставили к профессору Стравинскому в психушку. Там он вел себя настолько буйно, что ему сделали укол и он заснул. Сон его был беспокойным и все время снились кошмары про то, что от него требовали сдать валюту. А он пытался всем доказать, что никакой валюты у него нет.
Он кричал и стонал во сне, пока фельдчерица Прасковья Федоровна не сделала ему успокоительный укол. Наконец, он заснул. Но его переживания разлетелись по всей больнице и навестили пациента в 120-й комнате, который пытался найти свою голову (конферансье, у которого Фагот и кот Бегемот в Варьете на потеху публики оторвали голову), тревожно стало в 118-й комнате неизвестному Мастеру, а от него тревога по балкону пробралась к Ивану, который проснулся и заплакал.
Но врач быстро всех успокоил. Последним угомонился Иван и ему начал сниться сон о казни.
Глава 16. Казнь
Лысая гора была оцеплена двойным оцеплением и солнце постепенно клонилось к закату. В сопровождении колонны из пехоты и кавалерии, кентурионов и военачальников, глашатаев и огромной людской толпы, пленники и их палачи взобрались на Лысую гору.
Солнце безжалостно припекало, жара стояла невыносимая и толпа, решив, что в самой казни нет ничего интересного, отправилась обратно в Ершалаим готовиться к пасхе.
Единственным человеком оставшимся под палящим зноем на Лысой горе оказался Левий Матвей. Сначала он пытался пробраться поближе к приговоренным разбойникам, но его грубо оттолкнули и ему ничего не оставалось, как примириться с тем, что наблюдать казнь издалека. Сильнейшие душевные переживания переполняли его душу. Он жестоко ругал себя за то, что позволил Иешуа одному идти в Ершалаим и чувствовал теперь себя виновным в том, что произошло.
Левий Матвей умолял Бога послать для друга скорейшую смерть, чтобы тот не мучался долго. Собирался даже сам убить Иешуа, только чтобы его не подвергали пыткам. Но спасительной смерти для друга так и не наступало и тогда горячий Левий Матвей начал проклинать Бога, заявлять, что больше не верит ему, раз он никак не может помочь Иешуа. Так он кричал и горячился, пока внезапно не почувствовал холодок и не понял, что приближается сильная гроза.
Гестас на своем столбе быстро сошел с ума и пел какую-то не понятную песенку про виноград. Дисмас был в сознании, все понимал и ему было тяжелее всех. Иешуа был счастлив от того, что почти сразу провалился в забытье. К ним поочередно подходил палач со смоченной в воде губкой на краю копья,
