Как «Золотой век» русской поэзии совпадал по времени с порою творчества своего самого яркого представителя – Пушкина, так «Серебряный» – с творческой жизнью Александра Блока, наиболее значительно и полно запечатлевшего свою эпоху.
Рубеж веков ознаменовался невероятным движением в культурной и общественной жизни России. Возникло множество художественных течений, пытавшихся продекларировать преимущества своей модели развития, в которой нуждалась страна и общество. Их картина мира утверждала свою правоту посредством живописи, литературы и жизнетворчества. Безусловно, явление, которое впоследствии Бердяев назовёт «Серебряным веком», имело не только эстетическое измерение. Подобное происходило в духовной, социальной и в научной жизни тогдашней России, но всё-таки литература, и прежде всего поэзия доминировала надо всем остальным: к ней тянулись, ею увлекались, она была интересна.
Вечные вопросы бытия, теснимые прежде иными проблемами человеческого существования, среди которых не в последнюю очередь значилась тема выживания, в новой эпохе вновь обрели свою изначальную злободневность и остроту. Ценностные установки, их набор и иерархия беспокоили уже не только слой людей думающих и ответственных перед обществом, но и самых заурядных обывателей. Людям казалось, что поэзии по силам ответить на эти вопросы, а символисты, акмеисты, футуристы, имажинисты и все прочие совершенно были согласны с этим, с готовностью представляя свои ответы, благо никому из них не приходилось искать внимающих.
«Современное искусство обращено к будущему, это будущее в нас таится; мы подслушиваем в себе трепет нового человека, – писал один из теоретиков новой эстетики Андрей Белый, – наша душа чревата будущим…» Вера в «животворящую зарю нового дня» была присуща абсолютно всем литературным течениям, а настроения упаднического характера лишь подчёркивали необходимость такой зари.
Модернистские искания поэтов «Серебряного века» значительно расширили смысловые значения слов, раскрыли богатство ритмических построений стихотворного текста, усилили эмоциональное воздействие на читателя мастерским использованием фонетических эффектов, не говоря уже об изяществе неологизмов, обратной перспективе обыденного, лёгкости и подвижности изложения.
По сути, поменялся и сам язык поэзии, непосредственно её ткань. Теперь поэзия передавалась от сердца к сердцу, будто признание, как сокровенный завет, таящий в себе исключительный взгляд художника. И чем острее и непривычнее был этот взгляд, тем большим «тайновидцем и тайнотворцем жизни» представлялся читателю автор, тем больше было желания ему верить и следовать его откровениям. Отсюда такая тяга к мистике – к прозрениям и наитиям, брожениям духа и стремлениям заглянуть за грань сущего. Запредельным и непостижным были «больны» все. «Все ближайшие люди на границе безумия, больны, расшатаны. Ремизов, Гершензон – все больны…» – писал в своих записных книжках Александр Блок. Зато какие глубины сознания отражались в их поэтических откровениях! Каким живым и наполненным представал перед читателем описываемый ими город, будто бы имел собственную судьбу и живое дыхание, точно мыслящее существо, способное сопереживать, предчувствовать, негодовать. Возможно, потому и хотелось тогда и что-то заставляет нас сейчас – снова и снова проходить по оставленным поэтами адресам: Дворцовый мост, Лебяжья канавка, Большая Охта… И находить среди вековых стен рассыпанные повсюду трогательные заметы, узнавая в них строчки Ахматовой, Блока, Недоброво, Зоргенфрея, Бенедикта Лифшица…
Александр Александрович
Блок (1880–1921)
Поэт, классик литературы XX века, один из выдающихся представителей русского символизма. Оставил после себя огромное литературное наследие. Именем поэта названы улицы городов, учебные заведения и даже астероид, обращающийся вокруг Солнца.
«Город в красные пределы…»
«По городу бегал чёрный человек…»
«Ночь, улица, фонарь, аптека…»
Николай Яковлевич Агнивцев
(1888–1932)
