независима и смотрит на мир со своей колокольни, что сейчас будет весьма полезно.
– Значит так, товарищи, – сказал я, вытирая со лба пот, когда мы все присели в кружок на расстеленные в тени дерева пенки, – что мы имеем с гуся кроме шкварок? Отец Александр, вы ничего не хотите нам сказать?
– Сам ничего не понимаю, Сергей Сергеевич, – развел руками священник. – Все получилось как бы само собой. Сразу после того, как ударила та молния, я ощутил исходящее от этого существа большое зло и одновременно огромную, вливающуюся в меня откуда-то сверху силу, после чего сделал то, что должен был сделать – не более, но и не менее того. Ничему такому меня не учили и не могли учить, поскольку все случившееся выходит за всяческие разумные представления, поэтому я пока пас. Прежде чем говорить, мне сперва надо тщательно во всем разобраться, и в первую очередь в самом себе.
– Понятно, что ничего не понятно, – кивнул я, – скажу одно – задание мы выполнили, но при этом необъяснимым образом очутились неизвестно где, или же неизвестно когда. Предлагаю оставить на потом высокие материи и сосредоточиться на вопросах выживания. Змей, что ты можешь сказать?
– Никаких признаков присутствия человека не обнаружено, – бодро отрапортовал Змей, – место удобно для лагеря, но отсутствуют следы старых костров и сушняк в кустарнике не тронут. Для осмотра местности с высоты предлагаю сперва подняться ко входу в пещеру, а если этого будет недостаточно, то и по склону горы, насколько это будет возможно без большого риска.
Я немного подумал и сказал:
– Наверное, так мы и сделаем, причем еще сегодня, до наступления темноты. Группу из трех человек на восхождение поведу я, а ты, Змей и отец Александр останетесь в лагере за старших. Вопросы есть?
Змей и отец Александр кивнули, а Кобра провела языком по пересохшим губам.
– Товарищ капитан, – неуверенно сказала она, – не знаю, как насчет девочек, но мальчишки наверняка будут проситься с вами на восхождение к пещере и дальше в гору. Они, собственно, и шли сюда, чтобы полазить по этой пещере и даже то положение, в которое мы попали, совсем не отбило у них этой охоты.
После этих слов Кобры я на некоторое время задумался. С одной стороны, разведка местности – это довольно опасное предприятие, а с другой стороны, если мы не возьмем их с собой сейчас, то они непременно удерут в самостоятельный поход, и тогда может получиться еще хуже. Сам таким был в их возрасте.
К тому же, ни мы от них, ни они от нас никуда теперь не денутся, и нам всем вместе предстоят еще Бог знает какие опасности. Поэтому лучше испытать этих детей и их предводительницу сейчас, в относительно спокойной обстановке, и начать приучать их к нашей дисциплине и порядку, чем потом, в по-настоящему опасной ситуации, нарваться на какой-нибудь неприятный сюрприз из-за того, что дети не знают, как вести себя в подобных обстоятельствах.
– А ты что скажешь, Змей? – для порядка спросил я старшину, впрочем, уже приняв некое решение.
– Думаю, особо большого риска в этом нет, – пожал плечами тот, укрепив меня в уже принятом решении, – все равно от этого нам никуда не деться. Чем быстрее мы приучим их к порядку, тем лучше. Настоящими летучими мышами им, конечно, не стать, но мы хотя бы можем попытаться воспитать из них приличных кадетов. Если мы все равно не сможем избежать риска, то лучше заблаговременно возглавить процесс.
– Хорошо, Змей, – хлопнул я ладонью по колену, – так мы и сделаем. Как только закончится этот разговор, ты, Кобра, вызовешь ко мне этих орлят вместе с их самой главной орлицей. Будем вполне официально вызывать добровольцев. Кстати, как она тебе?
– Ничего девка, – ответила Кобра, – крутую из себя не строит, но и сопли не распускает и в истерику не впадает. Мандраж у нее, конечно, присутствует, но куда тут без этого. Думаю, товарищ капитан, что мы с ней вполне сработаемся. К тому же она неглупа и достаточно образованна, не то что мы, сирые и убогие.
– Ладно, Кобра, – сказал я, – разберемся. Теперь, товарищи, что у нас по бытовым вопросам?
– Лагерь почти разбит, – произнес старшина, – палаток у нас нет, но мне сдается, из-за горячей воды в речке ночь должна быть довольно теплой, так что обойдемся и пенками. Кстати, гражданским тоже надо выдать по листу пенки из наших запасов и, вообще, поставить их на довольствие. По продуктам в наличии имеется сухпай на трое суток, но из-за присутствия среди нас дополнительных людей необходимо как можно скорее перейти на снабжение местными ресурсами. Интересно, что за зверье здесь водится и можно ли его есть?
– Пенку им выдай, детям поменьше, взрослым побольше, – распорядился я. – А есть, Змей, при желании можно все что угодно. Даже саранчу, змей и лягушек. Китайцы уже доказали это на практике. Да, и что у нас, кстати, с водой – не уверен, что воду из этой речки можно пить.
– Вода в речке хоть и горячая, но сернистого запаха почти нет и она вполне пригодна для питья. Что же касается местных ресурсов, то вот, – быстро произнесла Кобра и с натугой вытащила из кармана явно цитрусовый, вытянутый в длину плод, похожий на заостренный к концам очень крупный лимон, – Птица говорит, что это цитрон, дикий предок всех лимонов, апельсинов и прочих грейпфрутов.
– Птица? – удивленно переспросил я.
– Ну эта, Анна Сергеевна – она все время хлопочет вокруг детей как птица вокруг птенцов, поэтому и Птица. Да и сама она такая… – Кобра повертела пальцем в воздухе, – короче, воздушная и легкая на подъем…
