— Я был в том же положении. Я сделал свой выбор. Я выбрал умереть, нежели остаться без чувств к тебе, Джон. Я не знаю, почему она выбрала смерть.
***
Темная квартира. Сквозь зашторенные окна просачивался лунный свет. Женщина улыбнулась своим мыслям и, по ее щеке скатилась слеза. Ее дыхание было невозможно хриплым. Она сидела на диване, в окружении таблеток. Самых разных. Она, склонившись, выдавливала из каждой упаковки по 2 таблетки и брала их в рот, глотая и запивая водой. Совсем не важно было, какие это таблетки и от чего они. Вовсе не важно. Ей важно было то, как они подействуют все вместе.
Да, ее цель была — смерть.
Она всей душой хотела этого. Это все, что ей нужно. Да.
Так. Таблетки начинают действовать. Какой это кайф — умирать…
***
— Ш-ш, тише, Джон, пожалуйста… — Шерлок устало выдохнул, закрывая глаза и стараясь не слишком сильно сжимать доктора в объятьях.
— Зачем я её отпустил? — зарываясь в фиолетовый халат Шерлока, выдохнул Джон, шмыгая носом.
— Не вини себя… — детектив провел ладонью по спине Ватсона.
— Мне нужно побыть одному, прости, Шерлок, — Джон выпутался из объятий и шумно выдохнул, уходя из малюсенькой гостиной и направляясь в коридор, схватил куртку, быстро обулся и выскочил на улицу.
Зимнее утро встретило Джона морозом. Там, где себе прорубили дороги слезы, обдало особым холодом. Джон зажмурился и поспешил покинуть переулок. Он нырнул в серую толпу людей, спешивших куда-то. Ему было плевать на них — им на него. Какая ирония! На самом деле ее нет. Потому что всем плевать на нее, иронию. О да. Люди перестали быть теми, какими должны быть. Когда человечество поймет, что все кончено? Что все мы — всего лишь существуем и в любой момент можем умереть? Почему всех заботит жизнь? Всему виной любовь — эти сантименты!
***
Последний вырванный жизнью вдох. Она мертва. В собственной квартире, совершенно одна. А ведь ее убийца не оставил ни одной улики, потому что этот убийца — безысходность и отчаяние. А так же… неизбежность смерти.
***
Джон ехал в их последнюю квартиру. Его и Мэри. Взять кое-что. Свою совесть наверное.
Добраться на кэбе до места нахождения квартиры было не трудно. Машина приехала быстро. Джон выскочил из кэба и поднялся в квартиру. Повозившись в замке ключом, он открыл ее.
Так пусто. Так неуютно. Джона напрягала звенящая тишина. На глаза вновь навернулись слезы и он упал на колени, плача. Ему было плевать, что проходящая бабулька странно на него посмотрела. Ему было плевать. Он только что потерял человека, которых был важен для него. Которому он разрешил уйти туда, где он сейчас. Вина закралась в самое сердце, не давая Джону думать о чем-то другом, кроме холодного бездыханного тела Мэри. Это самое ужасное в потере — ты не можешь забыть об этом и вспоминаешь лучшие моменты просто постоянно. И ты не можешь перестать. Джона просто раздражало это. Он пытался остановить слезы, пытался собраться, но он от безысходности сжал кулак до боли и закричал. Слишком много всего. Слишком много всего произошло…
Он не хотел, чтобы она умирала. Мэри была ему дорога, но не как Шерлок. Шерлок дороже. Всегда было так. И никакие обстоятельства этого бы не изменили.
Она думала, что Джон будет любить ее вечно. Она ошибалась. Потому что Джон не любил. Он был всего лишь увлечен это сияющей красотой и каким-то небесным светом ее улыбки. Больше нечего. Ватсон внушил себе, что любит ее. Но этого никогда не было. Не было этих бешеных скачков в груди, когда Мэри оказывалась в опасности (около места теракта или около пожара), не было волнения. Была лишь легкая тревожность. А сейчас Джону просто стыдно за свое безразличие вот и все. Может он и грустит, но его душа болит от тупой боли в районе груди, потому что он бездушная скотина, которая позволила использовать эту женщину для ублажения своего эго. Чтобы смотреться еще более жалким. Потому что Джон хотел, чтобы его жалели. Джон жаждал этого.
Но он же не знал, от чего она умерла. Глупыш.
========== Часть 14 ==========
Шерлок и Джон находились в квартире Холмса. Мягкий свет торшера освещал комнату. Дальние уголки помещения находились в полумраке. Тишина сдавливала пространство, слегка давя, но она была весьма приятно, поэтому Джон нарушил ее только по необходимости.
— Она умерла от того, от чего умирали мы с тобой, Шерлок, — проговорил тихо Джон.
— Что? — удивленно произнес Шерлок.
— Вскрытие показало, что в ее грудной клетке нашли цветок, Шерлок.
Взгляд Холмса скользнул по Джону, и он закрыл глаза, проводя ладонью по лбу.
