«Быстро и эффективно! Нанести на щетину и стереть влажной салфеткой».
— Я возьму у тебя кое-что? — спросил Барнс, пройдясь рукой по небритости.
— Бери все, что нужно! — крикнул Стив, продолжая возиться на кухне.
Не успел гость нанести крем для бритья на лицо, как раздался писк открываемого замка и в комнате вновь появился Старк.
— Ты еще здесь?! — прорычал Тони, глянув на намыленного мужчину. — И уже бреешься моим кремом?! Ну просто блеск!
— Тони! — взволнованно воскликнул Стив, выходя из кухни, искренне радуясь его возвращению.
— Наш новый сотрудник Щ.И.Т.а, по имени Джеймс Барнс живет в доме № 9, как раз напротив твоих окон! Вот радость, то! — продолжал свирепствовать Старк. — Только, что он тут забыл?!
— Я давно бы ушел, будь у меня ключ, — хмуро буркнул Барнс, промакивая лицо салфеткой.
— Ты только глянь, Роджерс! Свеж, как огурчик и готов к употреблению!
— Хватит ерничать, Тони. Зачем ты пришел? — устало спросил Стивен.
— Так тебе уже невыносимо мое присутствие?
— Да, когда меня ставят перед фактом, что кое-кто решил просить моей руки. Зачем вдруг такой решительный шаг, когда ты все эти годы твердил, что не хочешь, чтобы рядом был тот, кто может затмить звезду первой величины по имени «Тони Старк».
— Не в этом дело, лапуля, — скривив язвительную мину, молвил тот, — просто зная твой реальный возраст и несчастливую личную жизнь, ты у нас слегка в «девках» подзасиделся. Сколько тебе, девяносто?! На языке так и вертится фразочка: «Что проку в этих скучных стариканах? Смешон не первой свежести жених».
— Слушай, ты, — угрожающе рявкнул Барнс, подскочив к Тони и схватив того за грудки, — я не знаю, о чем ты там мямлишь, но твои слова и поведение оскорбительны! Немедленно извинись перед Стивом, пока я не подрихтовал твою холеную рожу своей железной клешней!
— Баки, не надо! Оставь его! — бросился их разнимать Роджерс.
— Ах, так он уже Баки?! — констатировал Старк, вырываясь из мощного захвата и поправляя на себе пальто.
— Тебе лучше уйти, — выдавил Стив, глянув на Тони.
— Я должен свалить, а этот без году неделя останется?! Ради него ты готов перечеркнуть все, что между нами было?!
— Я делаю это ради себя! — в сердцах выкрикнул Стивен.
— Ладно, — спустя секунды общего безмолвия, выдохнул Старк. — Думаю, это мне больше не понадобиться, — сосредоточенно добавил он, выуживая из кармана ключ и вкладывая его в ладонь Барнса, — бери, пользуйся. Счастливо оставаться, голубки! Ты совершаешь огромную ошибку, Роджерс, — надломлено молвил Старк у самого выхода. — Легко все разрушить в один миг. А вот собрать, как было — уже вряд ли получится.
Глянув последний раз на обоих парней, обстановку гостиной, Старк с тяжелым вздохом направился к выходу, громко хлопнув дверью. Стив в бессилии запустил пятерню в волосы, больно дернув.
— Ну вот и все. Он ушел. Мосты сожжены. Боже, что за сумасшедшая ночь? — спросил он тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Он вернется, — попытался успокоить его Барнс, подходя совсем близко. —Одумается и вернется.
— Вряд ли, — поджав губы, ответил Роджерс. — Это самое галимое Рождество в моей жизни.
— В моей тоже, поддержал его Барнс. — Скорее бы оно закончилось. Я вообще не люблю всякие праздники.
— Почему? — вежливо поинтересовался Стивен.
— Не знаю. Наверное, просто не с кем их проводить, — пожал плечами Баки. — А что не так с твоим возрастом? На вид тебе не больше тридцати, — поинтересовался он, пытаясь сменить тему разговора и, слега взбодрить Стива, — потому что я тоже не из этой эпохи.
— Правда? — заинтересованно воскликнул Роджерс, чуть оживившись. — Я из Бруклина…
— Вот черт, я тоже!
— Ты не поверишь, глядя на меня такого, как теперь, — продолжал Роджерс, — но во время второй мировой войны я был болезненным дохляком…
Сидя за праздничным столом и дружески беседуя, они многое о себе узнали. Что оба воевали на фронте. Что Стив успешно прошел эксперимент с секретной сывороткой, став Суперсолдатом. Что Баки был схвачен немцами и превращен в орудие убийства Гидры. Затем работал на КГБ, будучи Зимним Солдатом. Узнали о том, что один периодически подвергался искусственному сну в криокамере, а другой почти три четверти века пролежал в универсальном вражеском самолете под толщей вод северной Атлантики.
Вот почему окружающая обстановка бросилась в глаза и сразу понравилась Барнсу. От нее веяло чем-то потерянным, давно забытым, но таким родным сердцу. А Стив ловил себя на мысли, что рядом с Баки так легко и уютно. Сидеть вот так совсем близко и вспоминать прошлое. Находить грани соприкосновения и общие интересы. Словно, каждый нашел в другом родственную душу, чего раньше в их сложной, нестабильной жизни не происходило.
Вспомнив неожиданный натиск Роджерса, как он с долей злости и раздражения впился в его рот, как крепко прижал к своей груди, не давая
