тоже как бы выстрелил в ответ… непонятно чем… Короче говоря, махнул в их стороны руками и всем своим существом взмолился самому себе, возжелал, чтобы оттуда что-то такое защитное выскочило, чтобы спасло меня от пуль!.. Ну и выскочили, в ответ на пожелания трудящихся, пара молний, коротких, толстых и фиолетовых! У Ивана Ивановича полголовы как не бывало, а у Петра Петровича грудь нараспашку, ребра во все стороны торчат!..
– Букач, сволочь! Перестань, зараза, ману жрать! Ну-ка, в сумку!..
– Да, о Великий! Пощади, не гневайся!.. – это она уже из планшетной сумки проскрежетала, то ли вслух, то ли мысленно, я даже внимания не обратил…
Вот теперь-то ручки-ножки у меня по-настоящему затряслись, примерно как в тот вечерок, когда ко мне в гости крыса поужинать напрашивалась!.. Сейчас налетят, сейчас начнется!..
Я услышал, как по коридору бежит человек Сережа, откуда-то снизу бежит, в руках у него не пусто… Что – не знаю, может быть пулемет или базука, нет времени соображать, весь… весь… я весь в траблах! Да! Пусть он успокоится, поймет, что ничего не случилось… да, да, да… и вернется вниз, в дежурку… да, я слышу, я понимаю, как называется это помещение… В дежурку, Сережа, и будь внимателен, не пропусти сигнала от старших, они на тебя надеются. Молодец, Сережа, ты все правильно понял.
Во, какой я лихой парнишка! Телекинетик и телепат! Да. И отныне убийца: троих завалил! Может, их еще спасти можно?.. Не дури, Кирпич, из них уже и мана посмертная вся вышла… За что я их!? Они первые начали!.. Что теперь делать? Куда мне теперь!? Звонить, вызывать, давать показания!?
Ноги совсем перестали меня держать и я осел, почти повалился на пластмассовый стул, тот самый, который подо мною раньше был, во время допроса-беседы. Главное, в крови не перемазаться, вот что!.. Иначе я с ума сойду! Типа, еще раз, дополнительно сойду! Типа, я все примерялся да сомневался в последние недели: брежу ли я, фантазирую, или реально в сказку попал… А тут уже сомневаться не приходится, одни запахи чего стоят!.. Нормальные люди в таких случаях немедленно блюют, но у меня сейчас – никаких позывов на это дело, только пить очень хочется! Чайник тоже… забрызган, о нет, ну его на хрен!.. Что делать-то?.. Первое – утереть лицо и руки, потные. Рукавом. Осмотреться еще и еще раз. Компьютер. Угу. Вот вопрос к самому себе, к своей чувствительности: камеры слежения и съемки в комнате установлены или нет? Мы были здесь объектом съемки, или нет? Букач не спросишь, это я сам должен… Я вдохнул, выдохнул, стараясь не ронять взгляда в сторону пола… где три тела… Выяснил, прочувствовал: не подключены, не снимали. Хорошо. А что там в кейсе Петра Петровича? Тяжелый. Открываем осторожно. В кейсе у него – документы какие-то, их берем, стеклянная бутылка-фляжка, граммов на триста, наполовину полная… ее не берем. И кусок техники с проводками, это винт ноутбучный, да?.. Берем все выбранное прямо с кейсом, остальное ненужное вытряхнуть. Вот уж не знаю: компьютерная техника сумела обзавестись собственной аурой, или это от меня следы на «железяке»… Это ведь винт, винчестер у меня в руке, тот самый, в котором поселилась компьютерный демон женского пола – Дэви. Попытки сходу заглянуть внутрь винта, не в субстрат, не в магнитные диски, а в эту… ну… как бы в информационную сущность их – результата не дали, но это я уже в корень обнаглел… Да и некогда сейчас. Вот что я буду делать! Я засуну винт с Дэви в планшетку, к Букач в соседи, возьму с сейфа свои документы вместе с лопатником, ключи, нож, кастет, трубку, зачищу волшебным образом все следы и признаки моего пребывания здесь… И покину здание сие, попутно проверив наличие следящей техники по периметру и… и… Или сотру, или испорчу, чтобы не прочесть. И домой! Угу, домой, ага! Еще, скажи, приготовлю и поем картошку с курицей, вспоминая, как людей убивал!.. Я же теперь убийца, блин!.. Об этом после, об этом по пути. Встал со стула, проверил еще раз все карманы, ключи от дома на месте. Букач, Дэви, сваливаем!
Как я шел, по каким признакам на местности ориентировался – опять не помню… В сознание пришел – окрестности станции метро Проспект Просвещения. Народу кругом – тысячи немеряные: смеются, спешат, по трубкам болтают, продают и покупают с лотков и на лотках, голубей кормят… Солнце, плюс двадцать два, с меня пот градом и одновременно озноб, в правой руке трофейный кейс, на левом плече планшетка с домочадцами. А я… а я в метро поеду, ровно три остановки: Озерки, Удельная, и на Пионерской выхожу. Но до этого выброшу в урну тщательно протертые, очищенные от ауры и жировых частичек кастет с ножом. Они мне так и не понадобились, да и дальше… отныне… В урну, в любую, хотя бы в эту!
Вот и станция Пионерская. Давным-давно в торце одного из двух здешних тоннелей, а именно идущего от Парнаса в сторону Купчино, висело табло с электронными часами, но однажды его сняли – и все, и навсегда! Много лет назад это случилось, у меня еще квартиры не было здесь, но я помню, и с тех пор каждый раз, когда вхожу или выхожу на платформу – всегда проверяю. Зачем? – А черт его знает, эдакое эмоциональное упрямство!
Уже на выходе с эскалатора, пожелал я себе невидимость… Ай, блин!.. Сам виноват… И тотчас же пришлось подкорректировать ее дополнительным эффектом «нестолкновенности», обтекаемости, потому что несознательные элементы населения спешат, очертя голову, по всем направлениям и самостоятельно не понимают, что некоторые куски пустоты лучше бы обходить! Вот, теперь другое дело: иду сквозь жиденькие толпы по четной стороне проспекта Испытателей, и все меня огибают, не замечая, голуби и воробьи не боятся! А как до Серебристого дойду – направо и по зебре, а там и до дому минута хода.
Пролитая мною чужая человеческая жизнь потрясла меня так, как никогда и ничто до этого, потрясла на всю глубину души!.. Три жизни одним махом!.. Нет, я вру… нет, я не вру, а просто выразился неточно: было ощущение сходное, давным-давно, еще на стыке тысячелетий, однажды ночью в рабочей общаге… Но там было нечто похожее на мою собственную смерть, а ныне… Сегодняшние события запросто могут меня раздавить, это уж точно, раздавят и разорвут в клочки, если я не сумею справиться с чувствами своими, с совестью своей… Я же не виноват, я ведь защищался и не хотел никому такого зла!.. А вдруг у меня на квартире уже засада??? И ведь может, вполне реально! Да хрена ли тебе в засаде, друг Кирпич, ты же невидим и неслышим,
