данном случае, любопытство к смежным темам привело меня в «Сухие долины» Антарктиды. Очень и очень милое местечко!
Там среднегодовая температура -17-20 по Цельсию. Там слой вечной мерзлоты полкилометра. Там самое сухое место на планете: дождей не выпадало два миллиона лет. Там катабатические ветра – это своего рода холодные воздушные лавины с близлежащих гор – дуют на скоростях до 320 км/час, там самая скудная флора и фауна во всей Антарктике(!). При том, что и остальная Антарктика, насколько я понимаю, не сплошь покрыта вечнозелеными джунглями…
Гм… И, если верить научным статьям: там ОЧЕНЬ МАЛО НАСЕКОМЫХ. Вот оно как бывает: поисковое любопытство сделало круг и вернуло меня примерно в ту же точку, к тому же надклассу беспозвоночных членистоногих животных… И я, хохотнув, с некоторой вполне понятной робостью задумался: что же это там за насекомые такие и чем они питаются!? Явно, что не осы, не пчелы, и не муравьи, с которых и начинался мой смежно-ассоциативный поиск, перескок с темы на тему…
Задумался и забыл, потому что удивление мое не было глубоким, так… скорее, забавляющим…
Иное дело – мой непреходящий интерес: общественные насекомые, живущие муравейниками, роями, семьями, термитниками… Дэви было дано ответственное задание: в мое отсутствие подобрать в единый файл все сведения о… ну… я им дал рабочее название «суперорганизмы». Задача Дэви – слить воедино, отсеять повторы – всякий посторонний словесный сор, типа муравьедов и сотовой связи – и подать мне на стол. Вдобавок, самостоятельно поразмыслить над собранным, если это у нее получится, и вступить в диалог со мной, выдвигая те или иные непротиворечивые гипотезы… Да, но обыденность, как всегда, не поместилась в схемы, поэтому высокоучёные диспуты пришлось отложить ради «паркохозяйственных работ» по дому и общения на два фронта с моими незваными непрошенными сожительницами.
Большую часть вечера я занимался подстройкой нового моего компьютерного узла, гнездовье, в которое переселилась Дэви. Занятие не из сложных – если для опытного пользователя, спокойное, однако требует постоянного контроля над событиями, внимательности, четкости. Одно из главных дополнительных условий – даже на одно мгновение не допустить контакта с Сетью виртуальной Дэвиной сущности, она этого панически боится.
Но мне-то Интернет нужен! Поэтому, когда переселение свершилось, я, прежде чем подключить старые девайсы к Интернету, тщательно затер и отформатировал все, что мы с Дэви сочли потенциально опасной для нее информацией. Теперь она могла меня видеть и слышать, и согласно ее расчетам, пространства для архивного и оперативного хранения этих огромных, в сравнении с текстовыми, файлов было вполне достаточно, чтобы не беспокоиться на данную тему по крайней мере полгода. Рассчитывал я со всем этим управиться за один вечер, а потратил намного больше. Уже и чемпионат успел отшуметь, результатом своим разоблачив лжепророчицу Букач, а я все еще выглаживал, вылизывал и доводил до ума все софтяно-железные сочленения. Моих скромнейших знаний – конечно же – не хватило бы на это, но Дэви, пробудившись ото сна в новом жилище, постоянно консультировала меня, подсказывала: где возникли узкие места и как их «раздвинуть». По мере того, как отладка Дэвиных мозговых извилин продвигалась в проложенном направлении, Дэви постепенно восстанавливала и свой словарный запас, и повадки экзальтированной и ревнивой блондинки-любовницы, но теперь ее знания и скорость реакции заметно увеличились.
Все это время другая моя визави – нечистая тщедушная сила по имени Букач – обживала новую свою территорию. В поведенческом смысле повадки у нее отнюдь не кошкины и не сорочьи: никакой самостоятельности, никакого внешне проявляемого любопытства, я на кухню – и она за мною, я в комнате к монитору плюхнулся – Букач тут как тут, за левым плечом на спинке кресла торчит… По квартире она движется шустро, не сказать, чтобы летает или бегает, но скорее прыгает, подобно темно-серой гигантской саранче в единственном экземпляре. Я ощущаю шелест ее… крыльев… конечностей во время прыжков, и слово «слышу» – слабо подходит к этим моим ощущениям… Трепет конечностей – слово более точное, нежели шелест крыльев, но – с точки зрения моей индивидуальной обыденности – какая разница, как это все называть, взыскивать-то с меня за семантические неточности просто некому! Скашиваю взор влево, за плечо, и вижу на фоне черной, в мелкую неровную сеточку, обшивки из искусственной кожи, эти ее «конечности» – обе ступни, каждая с маленькую флешку размером, с подогнутыми к подошвам когтистыми пальцами: гротескная копия голых человеческих ног, воткнутых в несуразное тельце непонятных комарино-птичьих очертаний. Воплощенный кошмар, которого бы впору бояться, но мне почему-то не страшно, даже в преддверие нынешней ночи, которая… Которая – предстоящая ночь – явно отличается от вереницы предыдущих, но вот – чем? Чуять это – я чую, а сформулировать затруднюсь. Голос у Букач скрипучий и мерзкий, да только тут уж ничего не поделаешь: даже по прямому приказу она его изменить не смогла, только хнычет с мольбами к «о Великому» простить ее и не убивать, потому что она старалась, но у нее не получилось.
– Не убью и даже не сержусь. Хотя… согласно людским обычаям, за невыполнение приказа в военное время… Не может она! Честно говоря, я уж и не знаю, кто из вас двоих более жестко сделанная прога – ты, или Дэви?
– Я не поняла, о Великий, речений твоих!
Еще бы она понимала… «Социально-психологическая адаптация малограмотной нечисти в урбанистических реалиях двадцать первого века» – наверное, нехилая могла бы получиться лекция… или даже монография на данную тему…
Попытка познакомить между собою Дэви и Букач – сходу, что называется, в лоб, когда я включил и настроил всю периферию для Дэви – не удалась: они друг друга не видят, не слышат, не обоняют, не осязают… Уж чего только я не придумывал!..
– …стоп, стоп, стоп, Дэви! Да, я давал тебе такое задание и непременно выслушаю твой доклад, мне реально интересно узнать, что ты там насобирала. Однако в данный момент возникли иные приоритеты, поэтому пусть господа насекомые немножко подождут. Обидки, затупки и прочие
