покинул «свой дом – свою крепость», чтобы… чтобы. На фиг я это сделал – на луну повыть?
Вышел из парадной, под фонари, остановился на крыльце, проверяю взглядом небосвод – звезд не видно, луны тоже, однако и дождем пока не пахнет, правильно я зонтик не взял… Но сойти с крыльца на асфальт все еще робею, и отнюдь не из-за погоды. На крыльце – я вроде бы как дома, а на асфальте – уже в городе. Вдруг из «главного» проезда во двор выворачивает фордик некоей Антонины Яковлевны, члена правления нашего ТСЖ, которая отвечает за сбор сведений по расходу горячей и холодной воды в квартирах и неутомимо допекает «провинившихся», то есть, жильцов, забывающих бросить ежемесячную бумажку с цифрами в специальный почтовый ящик… А я как раз тот, кто уже дважды запамятовал это сделать! Надо было раньше выходить, елки-палки, уже бы на по Испытателей гулял!
«Не надо на меня смотреть!» – взмолился я про себя. – «Не надо меня видеть!»
Нет, она уже вышла из машины, и в мою сторону идет, ибо мы с нею живем в одном подъезде… хорошо хоть, на разных этажах.
Я уже воздуху в грудь набрал, чтобы коротко поздороваться и так же коротко признать свою вину, с дежурным обещанием исправиться в течение этого месяца – а она мимо проходит, на меня ноль внимания! Ну и хорошо, милая ты моя членша правления! Мне такой игнор сейчас – вкуснее мороженого! Молча кивнул ей, молча дальше прошел, ответного кивка не дождавшись.
Во дворе почти пусто, разве что неподалеку от моей парадной, в припаркованной машине, сидят два человека, он и она. Машина незнакома, свет в машине тусклый, да я особо и не вглядывался – чего они там высиживают, может, целуются? Или за мню следят?.. Будем считать априори, что они обычные ненормальные, среди влюбленных автовладельцев таких полно, да и вообще норма в людях нетипична.
Так называемой нечисти по сторонам тоже пока не видно, все чисто: ни крыс, ни призраков, но Букач кто-то ведь испугал во время разведывательной вылазки? Я осторожно похлопал левой ладонью по планшетной сумке:
– Букач, ты – как, чувствуешь поблизости этих… мар, или еще кого-то? Постарайся не кричать, говори тихо.
Букач ответила без запинки и внятно, хотя и негромко:
– Поблизости – нет, о Великий.
– А вообще?
– Есть, о Великий.
Чуть было не сорвался я в уточняющие вопросы, да вспомнил, каково оно для неподготовленных ушей – слышать несмазанные тележные скрипы и взвизги в исполнении вдумчивой Букач… Вовремя прикусил язычок: выйдем подальше от дома, там и расспрошу, случайных свидетелей-соседей не пугая. «А вообще?» – Здесь я сам дал маху с формулировкой вопроса. С некоторых пор мне и без консультаций с моей «нечистой» визави ясно, что они есть, в городе, в районе, в микрорайоне… Судя по ее реакции, по относительно спокойному поведению – нечисти неподалеку имеются, но непосредственной угрозы в нашу сторону пока нет. При этом – страх мой при мне, он никуда не делся, да только жажда выйти в ночь почему-то оказалась сильнее, и это странно, если, эдак непредвзято в себя вглядеться: чувствуешь себя «прогой», программой, кем-то посторонним запущенной. Все правильно, все логично, все современно: до этого я подозревал, что просто крышей двинулся, а ныне приподнялся в собственных глазах и воображаю себя жестко запрограммированным цифровым устройством! Ну, а как же свобода выбора – при мне она, или поступки мои, вместе с колебаниями и сомнениями, всего лишь итог междуусобной борьбы программ-стимулов? Нет, нет, чур, я не жестко запрограммирован!.. Пусть я буду еще сложнее!..
Поколебавшись для самоутверждения, решил я доказать наличие свободной воли в себе, а для этого никуда не спеша пройтись по проспекту Испытателей, в сторону метро «Пионерская», и оттуда по Коломяжскому проспекту направо, в сторону Черной речки, а там, типа, видно будет. И жвачку в дорогу прихватить, и бутылочку минералки, это уже непосредственно в круглосуточных точках возле «Пионерской».
Нагибаюсь к окошечку ближайшего ларька:
– Добрый вечер! Мне пачечку арбузной… ну, жвачки… И минералки, маленькую бутылочку. Она с газом у вас?
Девица-продавщица – ноль внимания на меня, по трубке треплется.
– Алё-у, девушка!? – Я даже металлическим червончиком по лоточку постучал, чтобы привлечь увлекшуюся разговором продавщицу.
Девушка – оп! – замерла на полуслове и таращится на меня, вся как спросонок…
– Мне – одну – пачку – арбузной жвачки, и одну – бутылку – отечественной – минеральной воды с газом! Поллитровую.
– Погоди, Натусик! Тут какой-то стук!.. – девица откладывает вправо мобильную трубку, старинную такую, на кнопочках, и пытается высунуть свой носик и крашеную стрижку ежиком в ларечную амбразуру, отделяющую покупателей от менеджеров по продажам, так, что мы с нею чуть было не обменялись невольным поцелуем. Но я выпрямился и резво отпрянул, и сверху гляжу, такой, помаргивая, то на одну ее щеку, то на другую. Втянула голову, не удостоив меня даже взглядом, и опять за телефон. Другой бы на моем месте конкретно затупил, уподобившись этой – странного поведения – продавщице, но мне помогли знания, полученные в просмотрах бесчисленных голливудских фэнтези: «Да она меня просто не видит!»
– Девушка! Ау-у!
Ноль внимания. И не слышит. Однако я уже привык к мелким ведическим чудесам, ок, продолжим эксперименты: я опять монеткой по крохотному прилавку стучу, и вновь моя подопытная удивляется прямо в трубку, просит Натусика подождать… Но на сей раз она даже привстает, дабы увеличить сектор обзора: вдруг, типа, кто-то на корточках присел под окошечком и шутит со стуками… И напрасно вы глазки выпучили, милая девушка, ибо кроме вас и меня
