Мы сидим на пляже вдалеке, укрывшись от людских глаз. Хейден что-то рисует в своём альбоме, как всегда не давая посмотреть свои рисунки. Я смотрю на него сейчас: в расстёгнутой лёгкой куртке, с растрепанными волосами от ветра, сосредоточенным взглядом, небольшой впадинкой между бровями от того, что он морщится, тонкие пальцы, держащие карандаш, и за столько лет я вдруг чувствую умиротворение, лицезря эту картину. Я перебираю песок, пропуская между пальцами, и понимаю, как время быстротечно. Мне хочется задержаться, остановить мгновения и насладиться ещё подольше.
— Что? — улыбается Хейден, увидев, что я смотрю на него.
— Куда ты уезжал?
— Когда? — С непониманием смотрит на меня.
— В детстве.
— Моя мама сильно заболела, она больше не могла так же ухаживать за мной и заниматься моим воспитанием, поэтому меня отправили к тёте. — Он закрывает альбом и устремляет свой взгляд к морю. — А когда она умерла, я вернулся к отцу. — И вдруг ощущаю всю ту боль от потери, которую чувствует он.
Я сижу в полной прострации, и в первые не знаю, что сказать.
— Мне жаль, — единственная фраза, которая приходит мне в голову.
— Не стоит. Я просто по ней скучаю. — Оборачивается и мягко улыбается.
— Почему я не могу вспомнить, как мы дружили?
— Не знаю. — Пожимает плечами. — Меня не было шесть лет. За это время воспоминания меркнут, потом вовсе исчезая.
— Но когда ты вернулся, то почему не подошёл?
— Могу задать тебе встречный вопрос, — улыбается. — Какая разница? У тебя сейчас выдался шанс наверстать упущенные годы.
Я наваливаюсь, тем самым заставляя его лечь на спину, и нависаю над ним. Смотрю. С вызовом. Взгляд прямо в глаза. А он не боится. Отвечает. На лице никакого смущения, слащавых вздохов, только уверенность. Поймав его выдох, преодолеваю считанные сантиметры и целую. Слегка прикусив губу, и пользуясь моментом, медленно проскальзываю языком внутрь, тут же сплетаясь с его. Влажный, горячий, и от этого окончательно сносит последние остатки контроля. Парень отвечает, постепенно углубляя поцелуй. Это не похоже на поцелуи с девушками. Чуть агрессивнее, не заботясь о том, что можно сделать больно. Мне хочется, чтобы ему понравилось. Мои руки исследуют его тело, проникая под кофту и касаясь горячей кожи. Хейден придвигается чуть ближе ко мне и слегка трётся своим пахом. Я ощущаю его возбуждение, и меня накрывает горячей волной от осознания, что он меня хочет. Открываю глаза и натыкаюсь на его помутневший взгляд.
— Боишься? — спрашивает меня чуть охрипшим голосом.
— Нет, — уверенно. — Боюсь только, что ты отморозишь себе задницу, если так и будешь продолжать лежать на холодном песке.
Тишину разрывает его громкий смех, искренний, светлый, открытый.
========== Решение ==========
Время неумолимая штука, с ним нельзя договориться. То оно слишком медленно течёт, и ты в надежде ждёшь, когда же оно ускорится и заберёт с собой всё то, отчего так старательно бежишь и пытаешься забыть, либо движется с такой скоростью, что делаешь тщетные попытки ухватиться за последнюю секунду, чтобы ещё немного задержать, пытаясь запечатлеть в памяти самое дорогое, такое нужное, необходимое.
Прошло больше трёх месяцев, как я вернулся в город, где вырос. Отношения с матерью стали намного лучше, менее напряжённее, я бы сказал. Она действительно стала прислушиваться ко мне и воспринимать меня просто Лукасом, перестав сравнивать с братом и цепляться за прошлое.
В школе я направлял все усилия на учебу, правда, ещё не определившись, так же ли я хочу уехать отсюда, чтобы поступить в университет в другом штате.
С парнями из школы я по-прежнему общался, хотя и немного реже, чем поначалу. Кевин вначале доставал меня, но потом, списав все на моё рвение к учебе, немного поостыл, чему несказанно был рад Эван. Или он понял, что люди могут измениться, и нам больше не по пути, несмотря на то, что прошлое остаётся прошлым.
Что касается моего общения с Хейденом, то тут дела обстояли иначе. В стенах школы мы по-прежнему не общались. Иногда при встрече в школьных коридорах или на улице проскальзывало лишь еле уловимое «привет» или взгляд задерживался на лице чуть больше положенного. А вот вечера мы проводили неизменно вместе. Тихое «привет» превращалось в поцелуи до опухших и прокушенных губ, а неловкие взгляды сменялись уверенными, ненасытными и под конец всегда затуманенными. Связь между мной и Хейденом крепла каждый день, только я до сих пор не понимал, какие конкретно отношения связывают нас. Дружба? Симпатия? Я не пытался разобраться в себе, потому что ещё, наверное, не был готов к ответу, который определенно был у меня внутри. И никогда не спрашивал его об этом.
Временами я безумно хотел большего, когда губы от поцелуев немели, когда перед глазами начинали плясать чёрные точки, когда разум полностью
