— Не смотри вниз. — Почему, когда говорят чего-то не делать, то обязательно это делаешь?
Я охренел от высоты и сжал руку парня ещё сильнее, не заботясь о том, что после у него наверняка останутся пару синяков. Когда нащупал косяк окна, с облегчением выдохнул и открыл глаза. Оказывается, они были зажмурены всю дорогу моего позорного передвижения. Очутившись в комнате Хейдена, я понял, что алкоголь совершенно выветрился, видимо, от пережитого стресса, и неподвижно стоял, чувствуя, как набирает обороты новая паника, которая собирается меня полностью поглотить.
Хейден же напротив выглядел чересчур спокойным и уверенным. Он стоял напротив, смотря на меня с вызовом.
— Спасибо, — выдавил я из себя. — По-дурацки как-то получилось.
— Ты всегда сначала делал, а потом думал, — ответил парень.
Я хотел было возразить, и даже открыл рот, но тут же его захлопнул, так как сейчас действительно совершил нелепый поступок, не беря во внимания причину, которая была не понятна даже мне самому.
— Ты можешь спуститься и выйти через дверь, отец уже спит.
Вначале я был рад такому предложению, но потом осознал, что если уйду сейчас, то когда ещё появится возможность с ним заговорить.
— Не очень-то ты гостеприимен. — Засунул руки в карманы и стал ждать ответной реплики.
Одна бровь его поползла вверх в знак удивления, но через секунду лицо Хейдена расплылось в улыбке.
— Карие.
— Что? — переспросил парень.
У него карие глаза. Правда, мне казалось, что я не произносил этого вслух.
— Ты правда помнишь? — Определенно я сначала делаю, а потом думаю.
— О чём? — удивился он. — Прости, но я не могу уловить ход твоих мыслей.
— Как мы дружили. — Нелепый какой-то выходит разговор.
— Некоторые фрагменты, — ответил Хейден, но мне показалось, что он соврал. — Зачем ты полез на дерево?
— Решил освежить память. Знаешь, говорят, чтобы вспомнить что-то, надо оказаться в том месте, с которым связаны твои воспоминания. — Я обрадовался своей находчивости.
— Серьёзно? Ну, и как? Помогло?
Когда я посмотрел на него, то увидел на лице улыбку, и вместо ответа искренне улыбнулся, после чего мы одновременно засмеялись.
За последние годы я не знал, что просто сидеть и болтать с человеком — весьма увлекательное занятие. Хейден рассказывал, как в детстве мы сидели по вечерам на дереве, когда родители были уверены, что мы давно уже спим; как убегали к морю, чтобы искупаться, только нас постоянно ловили взрослые и кормили нравоучениями, после которых всё повторялось, в надежде, что именно в этот раз мы достигнем своей цели. Как бы я ни старался напрячь свою память — всё тщетно. Мы говорили обо всём и ни о чём, только я заметил, что Хейден старательно избегает темы своего таинственного отсутствия, когда я, напротив, с охотой рассказывал ему о своей жизни в Северной Калифорнии. Мне было комфортно рядом с ним.
— Мне, пожалуй, пора, — произнёс я, заметив, что на часах было уже четыре утра.
— Да, только выйди через дверь во избежание травм, — ответил Хейден, тут же засмеявшись.
«Такая красивая и открытая улыбка», — последнее, о чём я подумал, прежде чем закрыть глаза и провалиться в глубокий сон.
========== Чистый лист ==========
Последние три недели до начала учебного года прошли серо, скучно и незаметно, за исключением поздних вечеров. Каждый день повторял предыдущий. Я общался с ребятами, помогал матери по дому, даже пытался нормально общаться с ней за ужинами, которые мы проводили каждый вечер вдвоём, а ночью встречался с Хейденом.
Вначале это показалось мне странным, что я никогда не мог застать его утром или днём, словно он скрывается, но потом, плюнув на свою паранойю, перестал обращать внимание на этот факт, будто так и должно быть. За все время нашего общения я не смог узнать о нем какие-то новые детали, только общедоступные поверхностные факты. Во-первых, меня это злило. Во-вторых, я не мог объяснить свою непонятную тягу узнать о нем как можно больше. Но вскоре я уступил, перестал выпытывать какие-либо подробности или пытаться подловить на чем-то. Несмотря на все, он был самым честным и открытым человеком из всех, кого я знал, по крайней мере, мне так казалось.
Мистер Томсон что-то вещает на испанском языке, а я улавливаю лишь обрывки фраз, отчётливо вслушиваясь в шум тикающих часов на стене. Я предполагал, что буду чувствовать себя комфортно, но на деле все оказалось наоборот. Стены школы давили, учителя воспринимались совершенно чужими,
