никак не мог быть совершеннолетним. «Все, хватит ныть, я сейчас отправлю вас в самый большой магазин в нашем мире, там можно действительно найти все, даже больше, чем вы себе можете представить. Чего стоит отдел с табаком из семи разных миров…» — мечтательно протянула проводник, намекая, без захода куда она точно не уйдет.
«Где-то я это уже слышал», — хмыкнул Рейнер, а вслух произнес. — Извини, Лейти, моему предвечному захотелось поиграть во взрослые игры, а в этот магазин позови Эмека. Хотя он и так должен быть сюда ходок. Ну так что? Вперед за развлечениями!
Беззаботно и абсолютно фальшиво насвистывая, Рейнер уверенно топал за Пай. Лейти шел следом, тихо ворча что-то о том, что он уже почти совершеннолетний, а Эмек вряд ли пойдет с ним по магазинам, даже если он попросит.
*****
Кофи поднял глаза, отрываясь от чтения, с опаской посмотрел на простые, без каких-либо опознавательных знаков, пакеты, точно зная, откуда они.
— Ну и что ты купил? — нервно поинтересовался предвечный.
Рейнер торопливо заглянул в пакеты, отобрал несколько, другие засунул в просторный шкаф, что-то оставил у кровати и присел на подлокотник кресла, склонился к лицу предвечного.
— Боишься?
— Любопытно, только и всего, — равнодушно ответил Кофи, передернув плечами.
Рейнер жестом фокусника достал ошейник, продемонстрировал его Кофи. Предвечный сжал губы, мужчина хмыкнул на это и показал наручники. Причем наручники магические. Они походили на два серебряных браслета, не могли ранить кисти рук, а по желанию между ними появлялась тонкая, почти прозрачная цепочка, которая растягивалась на нужную длину.
— Если ты надеешься, что я позволю это на себя надеть, то сильно ошибаешься, — тихо сказал Кофи, с опаской рассматривая наручники. — Не знал, что у тебя такие вкусы.
— Надену, — расплылся в самодовольной улыбке Рейнер. — Ты мне все равно уже какой только расправы не обещал. Неужели, отправляя меня в такой магазин, ты думал я сгорю там со стыда и убегу в слезах?
— Не совсем, — признал Кофи. — Я не ожидал, что ты сбежишь, тем более в слезах. Просто… Ладно, не суть.
Предвечный подобрался, готовясь в любой момент удрать, чтобы у претендента даже шанса не появилось надеть на него наручники. Меньше всего пожиратель хотел вновь оказаться бессильным рядом с Рейнером.
Мужчина смотрел на предвечного долгим задумчивым взглядом и, нагнувшись, быстро поцеловал Кофи в висок. Шепнул:
— Никуда не уходи. Это приказ. Я в душ.
Предвечный пытался сосредоточиться на чтении, но невольно все же прислушивался к шуму воды. Ему хотелось встать и уйти, но приказ прозвучал слишком однозначно. Когда шум воды стих, Кофи чуть вздрогнул и уставился на дверь в ванную комнату.
Рейнер посмотрел на себя в зеркало и невольно рассмеялся. Встряхнул мокрыми волосами и вышел.
Кофи упорно вглядывался в собственные коленки и не поднимал головы, хотя мужчину слышал. Только плечи сникли. Согбенный и притихший, предвечный чувствовал себя жалким.
Рейнер, предвкушая скорое шоу, подошел ближе и опустился на колени перед ним.
Кофи дернулся, но головы не поднял, ему понадобилась минута, чтобы осознать — на запястья рук претендента надеты те самые «браслеты».
Рейнер полюбовался видом вспыхнувших звезд в глазах Кофи, тот наконец приметил и ошейник, и обтягивающие кожаные штаны, еще более очевидно подчеркивающие достоинства фигуры мужчины, чем их предшественники. Претендент протянул Кофи повелевающий наручниками кафф и пояснил:
— Тебе ведь не нравится, когда приказывают или ограничивают, вот я и подумал, что так будет лучше для тебя, — Рейнер коснулся ошейника. — Да и забавно, хотя я и немного нервничаю. Что скажешь, хозяин?
Кофи на мгновение растерялся, затем дернул Рейнера за ошейник, заставляя приподняться, и, нагнувшись, замер в миллиметре от его губ, облизнулся и поцеловал, но стоило бывшему пожарному потянутся за теплыми мягкими губами, попытаться ответить, как предвечный отстранился.
Пальцы Кофи осторожно, словно изучая, прошлись по лицу, шее, плечам, еще раз потянув за ошейник, предвечный заставил Рейнера встать. Так же осторожно, кончиками пальцев, очертил развитые грудные мышцы, прикоснулся к тут же напрягшемуся прессу и хрипло признал:
— Мне нравится твое тело.
Рейнер накрыл ладонью пальцы предвечного и глубоким голосом сказал:
— Тогда распоряжайся им.
Кофи встал, прикоснулся губами к подбородку бывшего пожарного, прикусил кожу, зарылся ладонью в короткие, влажные волосы, прижался плотнее и, приподнявшись на носочки, прошептал в самое ухо:
— Я не хочу тобой командовать, мне больше по душе равноправие.
