Кофи неожиданно дернулся, оттолкнул руку пожарного и попытался встать.
— Что?
Рейнер удержал Кофи, мягко, не настойчиво обнял.
— Пусти, мне не удобно, — спокойно попросил Кофи, только Рейнера обдало просто волной азарта и предвкушения, словно пожиратель почти выиграл в лотерею, и ему осталось дождаться совпадения последнего номера.
— Значит сядь, как тебе удобно, — заявил Рейнер и прижался к шее губами, куснул, вызывая мурашки. Стал расстегивать рубашку предвечного, желая ощутить под ладонями кожу, погладить, поцеловать, облизать такого близкого предвечного.
Кофи улыбнулся, помог стащить с себя рубашку, на мгновение встал, сделал только один шаг в сторону появившейся за спиной аллеи, как она пропала, вместе с предвечным.
Рейнер зарычал от досады и обиды, придется опять справляться самому…
— Поиграть захотелось… Ну-ну, ты мне еще ответишь за это, — скрипнул зубами мужчина.
Дом, как и сад, предательски, упорно, скрывали место пребывания Кофи. И ящер на большом расстоянии не работал.
*****
Минул еще один день. Лейти полностью оправился, красные следы, оставленные тычинками цветка, полностью сошли, но возвращаться в главный дом Эмек не спешил. Продолжал опекать своего мальчишку, никуда не отходил, чем иногда жутко надоедал, и старался всячески радовать. Вот и сейчас предвечный пришел с огромным пупырчатым фруктом, из которого торчали соломинки. Эмек протянул желтое кривобокое нечто Лейти.
Мальчишка улыбнулся и попробовал вытянуть сок из фрукта. Легкий, чуть сладковатый, легко струится по трубочке, оставляя после себя странный привкус чего-то знакомого, но Лейти не мог понять чего именно.
— Вкусно, — констатировал парень и сел плотнее к Эмеку, тут же устроив голову у него на плече.
Предвечный щекой потерся о макушку и заметил:
— Давно мне не было настолько спокойно.
Припекало солнышко, в траве стрекотали насекомые, и ничего не беспокоило этих двоих. Вот бы так всегда сидеть в шезлонге на краю склона и смотреть на море. Чувствовать ласку ветерка и ни о чем не думать.
— Слушай, — протяжно начал Лейти, каким-то странным, чуть заторможенным голосом. — А как он вообще туда влезет? А это больно? А ты когда- нибудь этим уже занимался? А с кем?
Зеленые глаза смотрели на удивление спокойно, мальчишка даже не покраснел.
— С чего ты вдруг… — начал Эмек, но замолк. В конце концов он сам обещал отвечать на вопросы, как и показать в будущем. — Больно только в первый раз и после долгого перерыва, но чувствительность у всех все равно разная. Не волнуйся, я тебя хорошо подготовлю, — поцеловал в переносицу Эмек и обнял мальчишку за плечи. — Занимался со случайными партнерами, но это ничего не значит. Я просто хотел снять напряжение и расслабиться.
Предвечный немного нервно поерзал.
Лейти кивнул, затем встал, чуть пошатываясь, и пересел на колени к предвечному, запоздало спросив:
— Можно? Я не наглею?
Чуть помедлив, устроился поудобнее и кивнул, серьезно отвечая:
— Я тебе доверяю, да и боли не очень боюсь, а целоваться с тобой мне нравится, как и смотреть на твое тело… Ты вообще мне весь нравишься и характер тоже.
— Ты начинаешь меня пугать, — рассеянно ответил Эмек, польщенный признанием Лейти. Он провел рукой от бедра по спине, к плечам, и придержал пошатывающегося мальчишку за шею. Поцеловав, договорил: — И возбуждать, что не совсем уместно сейчас.
Предвечный подозрительно покосился в сторону фрукта, но в его соке совершенно точно не было алкоголя, хотя Лейти походил на захмелевшего. Хотелось наплевать на принципы и отнести мальчишку в спальню, в таком состоянии тот будет расслаблен и не испугается. И все же воспользоваться его податливостью подло. Эмек вздохнул и прижал к груди Лейти, не зная, что с ним делать.
Мальчишка повернулся в руках предвечного, поцеловал его в губы. Чуть помедлив, продолжил свой странный допрос:
— А что значит подготовить? А мне понравится? А зачем на моей родине для подобных отношений одного из двух кастрируют?
Эмек задумался. Есть вероятность, что ответы Лейти все равно не запомнит, а вот отвечать ему все труднее. Разговор стал откровенней и возбуждал, да и мальчишка ерзал на коленях, а его близость и так действовала на предвечного словно афродизиак.
— Тебе понравится, — уверенно обещал Эмек. — А вот за обычаи твоей родины я отвечать не могу. Видимо, кастрацией подчеркивают статус младшего супруга — «жены».
Предвечный начал целовать шею Лейти, пытаясь таким способом сменить тему и отвлечь мальчишку.
— А почему? — начал было Лейти, затем вдруг прервался, — А, не важно.
Он откинул голову, подставляясь под поцелуи, тихо застонал, инстинктивно погладил бедра предвечного.
