Полет продолжался по расписанию - час проходил за часом, и пунктирная линия, отображавшая маршрут на табло, удлинялась, чтобы соединить ярко-синюю точку с красной. Звёзды в иллюминаторе надменно сияли.
- Товарищи пассажиры, мы готовимся к стыковочному манёвру. Займите, пожалуйста, свои места...
Пересадочный терминал на орбите напоминал абстрактную инсталляцию. Он заполошно мигал сигнальными огоньками, а под ним проворачивался розовато-охряный Марс в серых ссадинах каньонов и кратеров.
Внутри терминал оказался скучным и неуютным - тесные коридоры с белыми лампами, облицованные пластиком стены, люди в комбинезонах. Пестро одетые путешественники смотрелись тут как селяне с ярмарки, по ошибке забредшие в монастырь. Тот факт, что пребывание получилось недолгим, никого особенно не расстроил. Туристы погрузились в челнок, который, не тратя времени даром, окунулся в пыльную атмосферу.
Пыль душила планету самозабвенно и фанатично - клубилась гигантскими облаками, закручивалась воронками, гуляла вихрями между гор, мела позёмкой по каменистым равнинам. Из-за неё Юра толком не разглядел посадку. Челнок кое-как продрался сквозь пелену, завис над угольно-чёрным куполом и нырнул в открывшийся зев. Пассажиры ощутили мягкий толчок, и весёлый, почти мальчишеский тенор из динамиков доложил:
- Фарсида, конечная остановка. Приехали.
В салоне засмеялись, кто-то поаплодировал, а геолог-пенсионер одобрительно пробурчал:
- Дурью мается паренёк. Но посадил красиво.
Через переходник-рукав туристы попали в тесноватый, но светлый зал с искусственной атмосферой и гравитацией, где их встретила строгая сухощавая дама в брючном костюме. Оглядев новоприбывших, она произнесла не без некоторой торжественности:
- Товарищи, приветствую вас на базе 'Фарсида-Гамма'. Здесь расположен гостиничный комплекс с вашими номерами. План базы, информация о питании и других стандартных услугах, а также график экскурсий и коды экстренных вызовов сброшены вам на браслеты-коммуникаторы. Меня зовут Евгения Павловна, я куратор вашего тура. Обращайтесь, пожалуйста, если возникают вопросы. Первая экскурсия - в тринадцать ноль-ноль по местному времени, а пока - заселяйтесь и отдыхайте. Добро пожаловать!
Студентам достались одинаковые одноместные комнатёнки - или, если сказать точнее, отсеки, в которых едва помещались кровать и тумбочка. Зато имелись панорамные окна, и Юра несколько минут наблюдал, как между жилыми и рабочими куполами бродит очередной заплутавший смерч - подслеповато тычется в стены, истончается до прозрачности, но потом снова крепнет, подпитавшись пылью с сухого грунта, и удаляется восвояси. Звуки снаружи не доносились, но Самохин моментально дофантазировал, как пыльный бродяга подвывает и жалуется на скуку, царящую на мёртвых просторах под красноватым небом.
- Ну что, - сказал Юра, постучав к Тоне, - пошли исследовать территорию?
В гостиничном куполе, правда, не обнаружилось ничего по-настоящему интересного. Столовая со стойкой самообслуживания и кассой, кафе-бар с рядами бутылок, мини-спортзал, медпункт и несколько закутков, выполняющих роль гостиных, где стояли мягкие кресла, шахматные столы и громоздкие кадки с пальмами. Если бы не виды из окон, можно было бы без труда убедить себя, что находишься в земном пансионате средней руки.
Первокурсники вознамерились взять напрокат скафандры и прогуляться снаружи. Не тут-то было - снаряжение им не выдали, объяснив, что прогулки без сопровождающих лиц разрешаются только тем, кому исполнилось восемнадцать. Оскорбившись, студенты пошли пить кофе.
- Юр, я всё же слегка побаиваюсь. А вдруг ты на этой горе и правда найдёшь какой-нибудь, как ты выражаешься, артефакт? А он возьмёт и сработает?
- Мне, если честно, не очень верится. Но, согласись, проверка нужна.
- Да я-то согласна - прилетела же с тобой вместе. Но всё равно как-то...
- Вот скоро и проясним. Эта экскурсия у нас первая, гора тут недалеко.
- Да, точно. Не будем себя накручивать раньше времени.
Мандраж, однако, усиливался по мере того, как приближался срок. Наконец ожидание завершилось. Туристы, которых оповестили через браслеты, стали подтягиваться на склад, где выдавались пневмокостюмы - гибкие, почти не стесняющие движений, но всё же тяжеловатые из-за баллонов с газовой смесью. Впрочем, все помнили, что вне купола сила тяжести меньше, и надорваться никому не грозит. Цвет у скафандров был фиолетовый, а на плече у каждого алела нашлёпка - советский флаг.
До 'посадочной площадки пришельцев', которая приютилась на горном склоне и возглавляла список обещанных достопримечательностей, аэрокар добрался за полчаса. Кураторша известила:
- Прямо под нами - щитовой вулкан Павлинья гора. Его высота - четырнадцать, а диаметр в основании - более трёхсот километров...
С высоты Павлинья, вопреки роскошному имени, выглядела как засохшая коровья лепёшка - приплюснутая, коричнево-бурая с зеленоватым отливом.
- Справа - гора Аскрийская, слева - Арсия, а впереди вздымается могучий Олимп, высочайшая вершина планеты. Но к нему мы подлетим позже, пока же - совершаем посадку...
Ступив на поверхность, Юра наконец-то в полной мере прочувствовал инопланетность пейзажа. Юмористические сравнения выветрились из головы
