Один из фашистских ударов проходил через станицу Кущевскую. Тут в числе других сражалась 13-я кавалерийская дивизия. Состояла она преимущественно из казаков. Стойко дралась дивизия.
Ударили фашисты, взяли Кущевскую. Тут же доклад генералу:
– Хайль Гитлер! Взята Кущевская.
Только генерал порадовался, только сказал «Зер гут!», как новый спешит офицер с докладом:
– Хайль Гитлер! Оставили наши Кущевскую.
«Что такое?! – в недоумении генерал. – Взяли. Оставили! Что? Почему! „Вас ист лез?“ – „Что случилось?“»
Действительно, оставлена была фашистами Кущевская. Казаки-герои ее отбили.
Дал генерал приказ:
– Немедля вновь овладеть Кущевской.
Снова в атаку пошли фашисты. Вновь к генералу спешит офицер:
– Хайль Гитлер! Взята Кущевская!
Только руку отнес от фуражки, только сделал свой шаг «кругом», как новый в дверях посыльный:
– Хайль Гитлер! Оставлена нами Кущевская.
– Что?!! – заревел генерал.
– Там казаки, – говорят генералу.
Поморщился генерал. Нелегкое дело – дело иметь с казаками.
– Взять, – приказал, – Кущевскую.
Вновь закипели бои за Кущевскую. Час проходит, идут бои. Два проходит, идут бои. Ночь наступила, идут бои.
Отбили фашисты опять Кущевскую. Снова посыльный спешит к генералу:
– Спит генерал, – говорят адъютанты.
– Сообщение важное, – докладывает посыльный. – Нами взята Кущевская.
Решают адъютанты: будить, не будить генерала.
Пока решали, новый гонец примчался.
– Хайль Гитлер! Оставлена нами Кущевская.
Не только здесь под Кущевской, но и в других местах наносили наши по фашистам тогда удары. Не удалось фашистам южнее Ростова окружить советские войска.
И все же фашисты в тот час были сильнее. Больше пушек у них, больше танков, больше снарядов.
Отходили наши войска. Отступали.
История с Барманцаком
Севернее Северного Кавказа, там, где кончается Ставропольская возвышенность, за реками Кумой и Маныч начинаются Калмыцкие степи.
Привольны, хороши Калмыцкие степи. До Нижней Волги, до Каспийского моря тянутся.
Развернулись и здесь бои. Вторглись фашисты в Калмыцкие степи, к Каспийскому морю через Калмыцкие степи хотят пробиться.
Одной из советских частей, действовавших в этом районе, были приданы верблюды. Оказались верблюды солдатам в их солдатских делах надежными помощниками. Особенно понравился бойцам верблюд по кличке Барманцак.
Был он на редкость трудолюбивым.
Был он на редкость неприхотливым.
Память имел хорошую.
Вот какая однажды приключилась с верблюдом история.
Напали как-то фашисты на наш полковой обоз. Пленили Бдрманцака. Погнали в свою часть.
Поражались фашисты, глядя на верблюда.
– Камел! Камел! – на своем языке кричали. «Камел» – это и есть по-немецки «верблюд».
Залезали фашисты к Барманцаку на спину. Усаживались между верблюжьих горбов.
– Гут! – голосят оттуда. – Гут!
Переживали наши бойцы, что лишились, что не отбили у налетчиков двугорбого друга. Даже появился у наших план: мол, проберутся к фашистам разведчики, узнают, где пленник, а затем смельчаки совершат отважный налет и вернут Барманцака в родные окопы.
Так бы, наверно, оно и было. Да вдруг! Что такое?! Что заклубилось там вдалеке, кто по степи несется?
Присмотрелись солдаты: так это же Барманцак!
А кто там верхом на Барманцаке?!
