Задохнувшись от возмущения, Хуан поспешил следом, так как командор продолжал вышагивать чеканя шаг так, точно не за ним сломя голову несся взмыленный парень.
— Да как вы смеете! То, что вы глава лагеря, не дает вам право так относиться к подчиненным! Это же… Это дедовщина какая-то!
Альфа резко застыл, остановившись. Бежавший следом омега, не успев затормозить, налетел на него, но Ифаня похоже это совершенно не заботило. Развернувшись на каблуках, он смерил Тао ледяным взглядом, отчего Хуан покрылся мурашками.
— Твое счастье, что сегодня первый день. В последующем, за любые пререкания и попытки оспорить приказ будь готов нести наказание!
Жалобно вздернув брови, актер испугано выдохнул.
— Я же вам ничего не сделал. За что вы меня так ненавидите? Вы же вообще видите меня впервые!
Зло сощурившись, командор наклонился к самому лицу омеги, заставив его прогнуться назад.
— Ты — омега. Ненавижу омег! И уж тем более вам не место в армии! Плаксивые сосунки!
— Ну, знаете ли! — чувствуя, как внутри все начинает закипать, Хуан сжал руки в кулаки, — Это уже перебор! Не смейте смотреть на омег с высока! Я вам докажу, что вы ошибаетесь!
Ядовито усмехнувшись, Ву отстранился, выпрямляясь.
— Попробуй. Посмотрим, что из этого выйдет. Но не думай, что твоя жизнь будет здесь легкой и спокойной. Уверен, ещё до конца недели ты в слезах свалишь из лагеря!
— Вот и посмотрим! Ещё до конца недели я заставлю вас забрать ваши слова обратно!
Ифань вновь сощурился, буравя Тао своим пронзительным убийственным взглядом, от которого внутри все сворачивалось в комок. Ожидая, какую ещё гадость ему скажет или сделает этот контуженый вояка, омега непроизвольно слегка втянул голову в плечи, но Ву внезапно развернулся в сторону, рявкнув:
— Лейтенант Ким!
Чонин появился перед командором, точно выскочив из-под земли.
— Да, командор Ву!
— Проводи рядового Хуана в общие казармы и выдели ему койку.
— Так точно, но он же…
— Без возражений!
Ким проглотил язык, потому что взгляд начальства недобро потемнел. Поражая Тао стремительностью переходов настроения, Ифань повернулся к нему, улыбнувшись. Но что это была за улыбка! От нее вся кровь холодела, а несчастный омега чувствовал себя связанным кроликом, на обеденном блюде у трехметрового питона.
— Раз уж наш бравый омега так рвался в военный лагерь, пусть уж он вкусит все прелести армейской жизни!
Мысленно помолившись за эти пару секунд всем известным ему богам и попрощавшись с родными и близкими, Хуан готов был пасть ниц, умоляя о помиловании. Но командор видно сказал всё, что хотел, и вновь крутанувшись на каблуках, зашагал прочь.
Сделав на нетвердых ногах пару шагов к ближайшей стене, Тао всем телом привалился к её поверхности, опасаясь, что дрожащие ноги его подведут, и он грохнется прямо на землю.
Наблюдавший за ним Ким внезапно весело рассмеялся.
— Ну, что я говорил! Держись, Хуан. Теперь тебе можно только пожелать удачи!
Глядя на широкую белоснежную улыбку, контрастирующую со смуглой кожей, омега досадливо проворчал:
— И чему ты так радуешься?
Чонин небрежно пожал плечами.
— Думаю, это будет весело и интересно! Сможете вы снять своё шоу или командор сумеет выдворить вас из лагеря.
Вздохнув, Тао закатил глаза. Похоже, в этом лагере контуженый не только командир.
Немного переведя дыхание, отстраняясь от стены, Хуан бросил задумчивый взгляд в сторону, куда удалился Ву. На самом деле, сейчас его не столько беспокоили угрозы Ифаня, сколько одна случайная мысль: «Он так ненавидит всех омег или просто не заметил?».
— Ты уже хочешь уехать?
Возвращаясь в реальность, Тао угрюмо взглянул на лейтенанта, поглядывавшего на него с интересом, и упрямо выдал:
— Не дождетесь! Я вам докажу, что омеги тоже не пальцем деланы!
Чонин хмыкнул, пожимая плечами.
— Дело твоё, так будет только интересней. Ну, идем в казармы. Будешь обживаться! Тебе завтра точно потребуется очень много сил. Уверен, что командор уже что-нибудь для тебя готовит. Но если что, я болею за тебя!
Слушая смех Кима, Хуан беззвучно тяжело вздохнул, направляясь следом за ним.
