перестал пытаться найти людей с похожими интересами.
Именно по этой причине слова Тао глубоко поразили меня.
Не раздумывая ни секунды, я с нескрываемой радостью схватил его за руку и отвел в библиотеку. Наверное, я походил на сумасшедшего, мечась между шкафами и полками, беспрерывно говоря, что рекомендовал бы ему прочитать, и выплескивая все свои впечатления. В какой-то миг, вспомнив реакцию своих друзей и знакомых на подобные мои излишне эмоциональные рассказы, я замер, думая, что вряд ли моя речь воодушевит машину. Я обреченно повернулся к Тао, ожидая увидеть безразличие или иронию, но их не было. Тао смотрел и слушал очень внимательно, с явным интересом. И это было тем, что навсегда сломало во мне к нему барьер машина-человек. Я всегда понимал, что он не был человеком, но и воспринимать его исключительно как создание кибернетического производства не мог.
После того разговора, днем, пока я был занят работой, Тао выполнял свои обязанности, а после спешил в библиотеку, поглощая книги. Вечером, завершив дела и поужинав, мы проводили время за беседой. Многие вещи были ему неясны и непонятны. В этом он походил на наивного ребенка, и я часто объяснял ему значение того, что было вне его понимания.
Тао стал для меня близким другом, родственной душой, и в то же время он оставался машиной. Но главное он стал моим вдохновением.
Кенсу удобно расположился в кресле, потягиваясь.
— У Тао всегда получаются настолько вкусные блюда, что я начинаю задумываться о том, чтобы и себе прикупить машину.
— Это может быть правильным решением, для такого трудоголика как ты.
До засмеялся.
— Сказал парень, что когда-то называл это «плохой идеей».
Чонин улыбнулся, поворачиваясь к сидевшему в стороне Тао.
— Теперь я могу признать собственную неправоту.
— Стоит занести этот день в историю!
— Кенсу! Будешь подкалывать меня, и я перестану пускать тебя к себе домой!
— В таком случае я готов капитулировать. Кстати, я читал твою январскую статью.
Ким нахмурился.
— Сам ей не доволен. Чем больше пишу, тем больше понимаю, что журналистика не моё. Сказать по правде, я подумываю об увольнении.
— И чем займешься тогда?
— Пока не знаю, — Чонин заметно приуныл.
— Вы можете писать книги, — мужчины одновременно удивленно посмотрели в сторону машины, — Вам ведь нравится это.
— Да, но… — Ким растерянно потер подбородок, — я не задумывался об этом.
Мальчишка простодушно ответил:
— Вы можете подумать об этом сейчас.
— А он прав, — Кенсу улыбнулся, — Я помню, ты отправлял мне когда-то пару своих рассказов. Они были достаточно интересными.
Ким выглядел потерянным.
— Думаю, я не смогу сделать это.
— Вам что-то мешает?
— Нет, но…
— Тогда почему вы думаете, что не сможете? — Тао задумчиво хмурился, пытаясь понять, что служило препятствием для Чонина, — Вы ведь еще не пробовали, поэтому нельзя точно утверждать, что не сможете это сделать. Согласно аналитической статистике нельзя говорить о 100%-ом провале на начальном этапе. Результат будет складываться из затраченных в процессе усилий. Поэтому по моим подсчетам вы вполне сможете справиться с этим.
— От себя добавлю, что я могу связаться с издательством и помочь тебе в продвижении книг.
Ким взволнованно сжал руки.
— С такой поддержкой, кажется, у меня не будет возможности отказаться.
В июне 2132-го я покинул журнал, в котором работал, и начал свою писательскую деятельность. Не желая оставаться в городе, я приобрел в достаточно спокойном благоустроенном районе дом. Он имел два этажа с просторными светлыми комнатами.
С этого момента для меня и Тао наступил новый этап в жизни, полный кардинальных и неожиданных перемен.
Сразу после переезда, Тао прикладывал немало усилий, чтобы быстро навести порядок в доме и вдохнуть в пустые помещения достаточно уюта и комфорта.
Я же с головой окунулся в работу над своей первой книгой и пропадал в кабинете целыми днями, складывающимися в недели, а затем в
