Тля. Антисионистский роман

Немалый интерес представляют воспоминания об архитекторе Д. Чечулине, авторе проекта гостиницы «Россия» в Москве и Дома правительства, о солистах Большого театра А. Иванове и А. Огнивцеве.

К поэтам у Шевцова особое отношение. Великолепная память позволяла ему знать наизусть стихи почти всех своих друзей. Любил читать он произведения и своих собратьев по перу - Василия Федорова, Игоря Кобзева, Феликса Чуева, Геннадия Серебрякова, Владимира Фирсова, которые составили литературную группу радонежцев.

Живые картины истории, запечатленные в цикле очерков «Соколы», как нельзя лучше характеризуют богатую биографию самого автора, творческая судьба которого воистину была источником его вдохновения. Герои «Соколов» были близки Шевцову своей патриотической страстностью, одаренностью и кипучей энергией созидания. Такими они и вошли в нашу историю.

Великое служение Отчизне - и есть та общая, скрепляющая идея как романов, так и очерков писателя, которая определяет актуальность и востребованность произведений Шевцова вопреки усилиям либералов нивелировать патриотизм в сердцах наших граждан.

В разгар идеологических баталий 1993 года «Независимая газета» - орган либерально-рыночной псевдоинтеллигенции - отпустила в адрес советской литературы очередной ярлык, который, по замыслу авторов, должен был уничтожающей иронией «стереть» художественную значимость литературы советского периода. Статья некоего Дмитрия Стахова («НГ» от 1 июня 1993) причисляла писателя Ивана Шевцова к так называемой «ЛБИшной литературе». Расшифровывалась загадочная аббревиатура очень просто: «литература больших идей». Автор статьи, видимо, полагал, что художественное слово может существовать вне идеологии и основываться на бессмыслице. Однако ерничества не получилось, прежде всего потому, что наша литература действительно была насыщена большими идеями, без которых не существует ни одна национальная художественная традиция. Без большой идеи нет великого художника. Русская же литература всегда отличалась идеологической насыщенностью, то есть была той самой литературой больших идей (от Пушкина - до Шолохова).

В произведениях Ивана Шевцова всех жанров, в том числе и в публицистике, в критике, тема патриотизма, тема России, ее перспектив в условиях ожесточенных идеологических боев стала главной. Художественность его произведений органически вырастала из патриотической страстности, глубокой убежденности писателя. Настоящий, большой писатель, всеми фибрами души Шевцов прочувствовал и донес до читателя идею служения Отчизне с возможной полнотой и определенностью.

Л. Шевцова

ТЛЯ Антисионистский РОМАН

«Тля» была вчерне написана полсотни лет тому назад, когда я работал специальным корреспондентом газеты «Красная звезда». Это был мой первый опыт серьезного литературного произведения. Газетно-журнальные очерки и рассказы я всерьез не беру. Вначале задумывался роман о любви молодого столичного художника и сельской девушки, с которой он писал картину. Незамысловатый, пожалуй, банальный сюжет. Люся Лебедева появилась в романе после и оттеснила Валю с первого плана. В те годы я сдружился с военными художниками студии погранвойск и армейской студии им. Грекова. Жизнь моих друзей-художников, их проблемы, заботы и тревоги привлекали мое внимание. Острые споры и дискуссии происходили на фоне развернувшейся в конце 40-х годов борьбой с космополитами, т.е. сионистами. Это не могло не найти своего отражения в романе «Тля». Я видел и знал поименно космополитов, и как прототипы они легко ложились в ткань повествования.

В начале 50-х годов я предложил роман издательству «Молодая гвардия» и нашел там поддержку. Со мной заключили договор, и рукопись романа была отправлена в набор. Директором издательства в то время был И. Я. Васильев. Одновременно роман был принят в ленинградском журнале «Нева». (Главный редактор писатель Сергей Воронин). Но неожиданно, как это нередко случалось, идеологический ветер подул в другую сторону. Рукопись романа возвратили автору «до лучших времен», в наступление которых я не очень верил и положил роман в свой архив, где он и пролежал 12 лет. За это время я издал четыре книги, в том числе и роман «Свет не без добрых людей».

Как вдруг неожиданно сверкнули «лучшие времена»: Хрущев в центральном выставочном зале «Манеж» произвел разнос художников- модернистов. Вечером мне позвонил Вучетич и приподнятым голосом сообщил «грандиозную новость»: о выступлении Хрущева в «Манеже».

- Подробности лично! - возбужденно сказал он. - У меня сейчас Герасимов, Лактионов и другие товарищи, мы только что из «Манежа». Немедленно приезжай. У тебя же есть роман о художниках. Сейчас он ко времени.

У меня в это время была высокая гриппозная температура, и поехать я не мог, но напоминание о «Тле» принял к сведению. Извлек из архива рукопись, быстро написал эпилог и дня через три с рукописью зашел к директору издательства «Советская Россия» Е. Петрову, который слушал речь