И я рассказал о своих встречах и беседах с Дмитрием Степановичем Полянским. И опять мы возвращались к истории и литературе. Он рассказывал:
- Поступив в университет, я хотел заниматься древнерусской историей и древнерусской литературой, которая меня всегда прельщала. Хотелось объединить эти два направления - предметы материальной культуры и историко-литературные памятники - воедино. Ведь они дополняют друг друга. Шестьдесят лет назад я начал первые раскопки под руководством Василия Алексеевича Го-родцова. Археология много дает историку, что-то уточняет, что- то заново открывает.
Он задумчиво замолчал. И вдруг словно сделал открытие:
- А вы знаете, летописцы были поэтами!
Так за интересной беседой вдвоем мы провели один из праздничных дней Победы. Потом в суматохе этих окаянных дней мы продолжительное время не встречались. Дачи наши почти рядом: у него в Хотькове, у меня в Сем-хозе. Летом 1996 года, будучи на даче, я позвонил ему в Хотьково. И вот бодрый голос:
- Рад вас слышать. Вы не были у меня на даче. Приезжайте.
К сожалению, я тогда приехать не смог, и мы условились, что встретимся через неделю уже в Москве. Был последний день августа, по-летнему теплый, солнечный. Я застал Бориса Александровича за письменным столом: он работал над новой книгой. Выглядел он по-прежнему бодро, хотя шаги его были покороче и степеннее, жесты помягче. Ведь через год ему исполнится 90! Это была пятница - канун учебного года, и Борис Александрович сообщил:
- Послезавтра моя лекция в МГУ.
- Вы все еще преподаете? - удивился я.
- Преподаю. У меня хорошая группа студентов. Общаясь с ними, и сам чувствую себя моложе.
Я представил себе, как в понедельник поднимется на кафедру этот ученый-исполин и будет рассказывать молодежи, будущему России, историю их корней, их Отечества. И подумал я с грустью про себя: а есть ли оно у России будущее и какое оно? Словно разгадав мои мысли, Борис Александрович сказал:
- Нет, Россия не может погибнуть, но потребуется много времени для ее воскресения. А сейчас все слишком омерзительно, как никогда. Говорухин прав: президент мумия, а страной правит еврейское окружение. Позор и трагедия. Но будем надеяться, что ненадолго... Конец близок, и мы с вами доживем до него, до начала воскресения России.
Дай-то бы Бог.
«РАДОНЕЖЦЫ»
В 1964 году гонорары от двух вышедших книг позволили мне осуществить свою заветную мечту: купить скромный домишко под дачу, где бы можно было укрыться от мирской суеты и спокойно работать. Для писателя дача это то же, что для художника творческая мастерская. Мне нравилось западное направление от Москвы по белорусской дороге, и я уже присмотрел для себя несколько более или менее подходящих вариантов - в поселке Полушкино и в селе Васильевском на берегу реки. Но пока я решал - думал, на каком из них остановиться, народный художник СССР Александр Михайлович Герасимов, с которым я был дружен, пригласил меня к себе на дачу в Абрамцево. В то время дорога в Абрамцево лежала через город Загорск, которому ныне возвращено его древнее название - Сергиев Посад. По Ярославскому шоссе я ехал впервые. В пути Александр Михайлович спросил меня, бывал ли я в Троице-Сергиевой Лавре.
- Не довелось, - с сожалением ответил я.
- О, милый, тогда ты Россию не знаешь, - сказал Герасимов и прибавил: - Кто в Лавре не бывал, тот России не видал.
Спускаясь с Поклонной горки по направлению к центру города, я увидел невообразимой красоты колокольню и множество золоченых луковиц церквей.
- Это она? - задыхаясь от восторга, спросил я Герасимова.
- Она, милый, Лавра.
Впоследствии об этой русской православной жемчужине я писал не однажды и в очерках, и в романах, но, думается, неземную красоту ее, возвышенный дух я так и не сумел передать, не хватило словесной палитры. Вот тогда, стоя с Герасимовым на площади у стен Лавры, и дал слово поселиться только здесь, в этих благословенных краях древнего Радонежья.
Сергиев Посад - это историческая обитель Русской Православной Церкви, ее духовная и героическая история. Здесь чудодействовал великий патриот земли Русской, отсюда он посылал на поле Куликова Ослябю и Пересвета. Основанная им Лавра - крепость, 16 месяцев держала осаду польских
