Вот так я снова оказался в его черном мерседесе, отъезжающим под завистливые взгляды омег. Ну, и под ехидную улыбку Яна (потом его тресну). Бернард, как всегда, приказал пристегнуться, что я покорно сделал. Альфа завел мотор, и мы поехали уже знакомым маршрутом.
Часть города, где была его квартира, мне уж очень полюбилась. Ухоженные улочки и прекрасные скверы, совершенно другая, полная богатства и аристократии, архитектура. Не
то что наши — типовые панельки. Люди — элитное общество. Все в дорогих одеждах, с модными стрижками. Нет мата в их речах. Стены домов и магазинов дорого отделаны, блестят на солнце. На них нет граффити с неприличными надписями и рисунками. Сразу видно: другой мир.
Как бы мне не нравился его внешний вид, я понимал — тут не место такому, как я. Но было очень лестно, что сам Брайс плевал на наше социальное неравенство, так же как и на мою внешность. Вообще, его можно святым назвать. А что? Сначала спас неизвестного ему парня, затем выхаживал его, а сейчас и другом зовет. Может, под пиджаком крылья прячет? А я даже белых перьев не заметил.
Я не понял, как мы, наконец, подъехали. Альфа, как всегда припарковался на своем месте, я тем временем ждал его возле машины, пиная мелкую гальку. Завидев мои самые что есть ловкие финты, Бернард, совершенно наглейшим образом, решил отобрать первенство в моем любимом спорте. Он отобрал мой «мяч». Наглец.
Начался наш матч. Я обходил альфу, вырываясь к воображаемым воротам, но тот тоже оказался не промах. Он с легкостью перехватывал мои подачи, обходил со стороны и пытался пробить мне гол. Его защита была хороша, очень хороша. Но я-то лучше. Заставив его отвлечься, я отобрал мелкий черный камушек и с поворота вдарил по нему изо всех своих сил. Это была победа. Моя победа.
А теперь представим данную ситуацию со стороны: здоровенный альфа, прилично одетый и с аккуратной прической, на пару с недоподростком в огромных для него обносках и какой-то тряпочной маске, пинают мелкий камень с усердием, которому позавидует какой-нибудь футболист-чемпион. Странновато, не находите?
— Теперь с тебя шоколадка! — произнес восторженно я.
— Так уж и быть, возьмешь ту, что в холодильнике.
— Мда, — хмыкнул я. — Вечно у тебя запасы. От сладкого ничего не слипнется?
— Ну еще ж не слиплось! — поёрничал он в ответ.
Альфа хоть говорит и ведет себя холодно и равнодушно, но я привык. Кажется, начинаю потихоньку распознавать и видеть его эмоции. Они не такие явные, как у других: просто малейшие изменения в голосе и мимике. Но эти эмоции такие чистые и искрение, как у ребенка. Надеюсь, что когда-нибудь научусь видеть их в полной мере, а не искать, вглядываясь в его лицо.
В просторной квартире меня снова ждал идеальный порядок. Все вещи были на тех же местах, на которых я их запомнил, будто тут вообще никто не живет. Хотя, чего я удивляюсь? Запах самого хозяина в доме почти не ощущался. Только из спальни и кабинета тонкими струйками можно было распознать его запах. А вот в ванной комнате и на кухне аромата почти не было. Складывается ощущение, что он почти не ест. Непорядок.
— Так, мыть руки и быстро на кухню! — приказал я.
Мы замаршировали в сторону раковины. Пока я мылил руки, этот беспардонный мужлан забрызгал меня водой, пришлось ответить тем же. И вот мы, промокшие до нитки, стояли у кухонного стола и уже бросались полотенцами. А все потому, что выяснилось, что один гениальный представитель альфьего рода, чтобы экономить мою стряпню, практически не ел ее. Оставлял по пол порции в холодильнике. Экономист проклятый.
— Так, — сказал он, опираясь руками на стол и тяжело дыша. — Все, мир.Я уже есть хочу.
— Согласен! — просипел я, сам падая от усталости.
Сегодня у нас на ужин самое шикарное блюда всего мира — макароны с сыром и колбасой. В холодильнике Бернарда мышь повесилась. А это кушанье — моя обыденная еда, когда до зарплаты еще жить и жить.Обычно, правда, там только остатки колбасы и хорошо бы, если 50 грамм, сыра на огромную кастрюлю макарон.Но у Брайса так мелочиться не пришлось.Нас ждал прекрасный, ароматный ужин.
Я стал раскладывать еду по тарелкам, когда в дверь альфы позвонили.Мысленно я стал прикидывать, стоит ли изображать «ребенка-Маугли». Но вжиться в роль мне не дали, ибо на кухню вошел высокий, с меня ростом, привлекательный мужчина средних лет с несколько женственными чертами лица.Он точно был не омегой и конечно же не альфой. Могу поклясться, этот голубоглазый блондин короткой стрижкой — бета.
— Так вот из-за кого весь сыр-бор, — сказал он спокойно, с улыбкой глядя на меня.
— Да-а-а, — несколько замялся Бернард. — Элион, — обратился он ко мне. — познакомься, это, — указал он рукой на блондина. — мой папа — Леонард или просто Лео. Пап, — обратился он уже к мужчине. — Это мой друг — Элион Купер.
— Друг, — то ли с грустью, то ли с негодованием шепотом повторил Лео.
— Очень приятно, Леонард, — растерянно произнес я, протянув руку.
— И мне, — мы пожали друг другу руки. — Но прошу, зовите меня Лео.
Мужчина сел за стол и как-то грустно посмотрел на тарелки с макаронами. Я усмехнулся.Даже если они не кровные родственники, взгляды у них похожи.
— Вы голодны? — спросил я у него.
