особенный течный омега.
Переговоры, продлившиеся до самой ночи, прошли успешно. Не доверившись мне поначалу из-за вида, они были поражены подготовкой, деловой хваткой и точностью. Я с успехом смог ответить на все их вопросы. С некоторыми мы даже мило побеседовали во время кофе-брейка.
Я должен был радоваться, но был выжат, как лимон. Домой я вернулся за полночь и звонки Элиону снова не дали результатов. Чтобы не мучить свой, и без того усталый мозг, я убеждал себя в том, что парень спит.
Заползнув в душ, я даже было забыл раздеться. В итоге рубашка и носки почти постирались. Выкинув их из кабины, я наконец немного расслабился под горячими струями воды. Все мысли в миг покинули разум и я просто стоял. Ужасное гудение и адская боль тоже на время затихли. Теплые струи били в грудь и по лицу. Стекло запотело от пара. Блаженство.
После душа я стал чуточку живее. Разогрев вчерашний ужин и быстро его умяв, добрался до своей кровати. Стоило только на нее лечь, как я сразу заснул. Головная боль медленно прекращалась, а разум туманил свежий аромат степных трав, что въелся в простынь.
Pov Элион.
После ночи в компании алкоголя, Вампира и Яна, я проснулся только к вечеру. Голова разрывалась на части и болела так, словно в нее вбили гвозди. Во рту была самая настоящая пустыня Сахара и мерзкое послевкусие. Никогда до такой степени не допивался. А, кстати, местом моего сна оказался коврик в ванной. Наверное я хотел умыться или душ принять.
Кое-как поднявшись, используя ванну, как опору, я поковылял в комнату. Благо дверь в ванной комнате была открыта на распашку. Со скоростью побитой улитки, я принялся разыскивать среди груды мусора, одежды, записок от «Доброжелателя» и прочего, своего друга. Обследовав шкаф и пространство под кроватью я так и не нашел никого. Только кот, как выяснилось, отдыхал в пледе, который я вместе с ним бросил на пол.
Проводив меня хмурым взглядом, Вампир пошел на кухню, а я за ним.Там, к моему удивлению, Яна тоже не было. Но был хаос, горы грязной посуды и пара пустых бутылок. Подняв, очевидно, упавшие стулья, я поставил их на место. Затем застелил стол клеенчатой скатертью, что была заботливо сложена в раковину.
Когда, наконец, воцарился хоть какой-то порядок и проход был свободен, я смог отыскать обезболивающее. Быстро запив таблетки, я оставил их и стакан воды дожидаться Марвина. В конце концов, квартирка маленькая, найду его.
И я не ошибся, мой приятель спокойно посапывал на коврике в коридоре, укрытый своей же курткой. Стянув ее с Яна, я повесил несчастную на крючок на стене. Марвин что-то пробормотал во сне, пошарив рукой в поисках «одеяла».
— Ян, вставай, — сказал я слегка тормоша его рукой.
— Ну, мам, еще пять минуточек, — ответил он мне переворачиваясь на другой бок.
— Проснись и пой, мой синий друг! — кричать громко с головной болью трудно, но я смог.
Марвин кинул в меня своим кедом и неразборчиво, севшим голосом, произнес:
— Отвали, садист.
Омега выглядел сейчас так же паршиво, как и я. Вот только на его щеке остался след от шнурков. Я улыбнулся.
— Ладно, прости. Пойдем, лекарство дам, — он схватился за протянутую мной руку и, пошатываясь, встал.
Пока брюнет в полутрансовом состояние и с мокрой тряпкой на лбу восседал на двух стульях сразу, я поставил погреть чайник. Пошарив в холодильнике, я нашел копченую колбасу и сыр, из которых быстро соорудил нам сэндвичи. С ними, парой таблеток от похмелья и горячим чаем начался наш поздний завтрак, который смело можно было бы назвать ужином.
— Бернард не звонил? — спросил Ян, отпив немного.
— Не знаю, не проверял еще, — ответил я, набивая живот.
— Мдя, а вчера-то как переживал…
— Вот от вчера я еще не отошел, — хотелось сказать это как можно более шутливо, но кажется я не смог скрыть свой гнев.
«Да, я все еще злился на Брайса. Может и зря. Скорее всего, это — глупо. Но ничего не могу с собой поделать. Как только представлю, его в компания какого-то женоподобного существа с лицом с обложки, так хочется рвать и метать. В первую очередь рвать и метать тело самого альфы. Просто…», — Тяжелый вздох. — «Просто я чувствую себя таким ничтожным. Хуже, чем раньше. До Бернарда никто не обращался со мной, как с кем-то дорогим и равным. Гнобили, унижали и я понимал, чего стою. Не стремился к большему. Не думал, что могу быть достоин чего-либо. » — слезы сами наворачивались на глазах от воспоминаний,но омега сдерживал их. — «А потом, появился он, словно луч света. Единственная надежда. А сейчас ее будто выбили из-под моих ног и я хватаюсь за петлю, лишь бы дышать. ».
— Эй, Эл, ты чего завис? — Марвин выдернул меня из раздумий.
— Да нет, все в порядке.
Во взгляде Яна открыто читалось недоверие к моим словам. Но он не решил расспрашивать меня. За что я безмерно благодарен. Не хочется сейчас говорить на эту тему. Я еще не готов.
На улице становилось все темнее. Яркий свет фонарных столбов освещал дорожки и парки, правда людей практически и не было. Только немногие
