оспорив его; имя твое, крест твой всегда у них на грудях, на губах, на одеждах, на стенах, на блюдах, на церемониях… Но что пользы жевать и вкуса не чувствовать? По сей-то причине сих беззубых скотов отсылает: «Шедшие, научитесь». Что то такое значит – «милости хочу, а не жертвы»? Не любит сих неугодных Господу зверей и избранный Павел. «Водимые похотями различными, всегда учащиеся и никогда же в разум истины прийти не могущие». Называет их врагами креста Христова, а Давид – мужами кровей и лести. А для чего? Засмотрелись на церемонии, засели на мясных пирах, не взяли в ум свой искать истины Божией, к коей вела их церемония, а оставив свет ее, вернулись к тьме своей, к своей плоти и лжи, возвратясь на вечерю.
Итак, прельстясь тленными своими мясами, лишаются той пищи, о коей сын Сирахов: «Всякую мукy ест чрево; есть же мукa муки добрее». Но что то? «Блажен, кто съест обед в Царствии Божием!» Но что то за мука? «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Вот послушай: «Плоть моя истинная есть мукa». Что за плоть? «Есть тело душевное, и есть тело духовное». Что за тело? «Сей есть хлеб, сходящий с небес…» Что за хлеб? «Дух есть, который оживляет, плоть не использует». О сей-то животворящей истине воспевает Давид: «Истина Господня пребывает вовеки». «Живи меня по словам твоим». От нее-то они возвратились на свой плачевный вечер, не захотев с Павлом гнаться за истиной. «Братья, я себе не помышляю достигнуть, только ж минувшее забывая, в будущее простираясь, к намеченному теку…» Се-то те, Сирахова сына дураки, кои, услышав доброе слово, бросают за плечи свои, о коих в псалме: «Да возвратятся вспять и постыдятся…» И Исайя: «Увы, язык грешный! Сыновья беззаконные! Люди, исполненные грехов! Семя лукавое! Оставьте Господа и разгневайте святого Израилева, отвратитеся вспять». Се-то то Хамово племя. «Проклят Ханаан отрок и ангелы, не соблюдшие своего начальства».
На коих столь ужасно гремит раб Христов Иуда, называя их, между прочим, звездами прелестными, для которых мрак тьмы вовеки блюдется, и плотью, духа не имущею. Сии хамы несмышленые совсем обнажили Бога, отца своего, и все дела его, в вере и в духе находясь, уничтожив, сыскали на то место свои руки, свои ноги, свою плоть и дрянь и всей оной мудрствуют, чтоб постигло их страшное проклятие из «Второзакония»: «Понеже не послужил ты Господу Богу твоему с весельем и благим сердцем и послужил врагам твоим, и наведет Господь язык на тебя издалека, от края земли, и сокрушит тебя во всех градах твоих, пока разорятся стены твои высокие и крепкие, на них же ты уповаешь, и съешь детей утробы твоей, плоть сынов и дочерей твоих, их же дал тебе Господь Бог твой…»
Вот какая погибель находит тех, кои худые зубы имеют! Послушаем об них еще Иова: «У них погибло скончание». Приметь тотчас, что они к намеченному с Павлом не достигают. А что же далее? «В скудости и голоде безводные». Для чего? «Они бежали в безводное вчерашнее стеснение и бедность». Не удивительно, что попали в скудость. Не надобно было бежать им в тесноту вчерашнюю, вечер всегда голодный. «Взалчут на вечерю».
Вон было чего искать должно! «Дух есть, который оживляет…» Разве они не разумеют, что такое дух? В том-то и беда, что худо жуют. Для того-то далее Иов: «Они обходили, – говорит, – былие в дебрях, им же былие было мукою, бесчестные же и похуленные, скудные всякого блага, они и коренья деревьев жевали от голода великого». Можно ли сквернее сих зубов? Скажи, пожалуй? Сии уроды не родные ли потомки оказуются страшного того у Даниила зверя, кой все перевел и пережевал, но то беда, что останки ногами потоптал! Приметь, что останок топчут те же сами, о коих теперь же Иов: «У них погибло скончание», – сказал. Что за чудо? Все порвали, пожрали, поглотали зубами отца своего железными, да без останка. Где ж ваш останок? Ах! Потоптали вы останок! «Увы, язык грешный! Семя змииное! Потоптали вы того, кто жалуется у Давида: „Попрали меня враги…“» И того: «Я есть начало и конец».
Один Израиль гонится и постигает всеблаженнейшее
Вот послушаем, до чего дожевался любезный Давид. «Начало». А что ж, скажи, начало? «Начало словес твоих – истина». Так, следовательно, знал ты, Давид, и кончину? Конечно, так. Начало и конец – все одно. Ах, хорошее твое кушанье тем, что останков не топчешь. Да и как тебе топтать, если сам просишь: «Скажи мне, Господи, кончину мою». Она тебе меда и сота слаще. Я уже получил сие от Господа: «Всякой кончины видел конец». А что ж то такое за конец? Ах, куда широка заповедь его! «Все, как риза, обветшают…» «Небо и земля мимо идут…» Подлинно, Давид, белые зубы твои, и радостотворные очи, и красные ноги твои! Вкусил Господа, увидел его, постиг истину, правду и царствие Божие. Вот вам скотина и зверь, отрыгающий жвание!..
Конон. Подлинно сие животное чистое! Ни хромое, ни слепое, ни… сказать, никакого порока не имеющее. Не напрасно оно любезно Богу. Оно достойно Господа, а Господь его. Теперь, кажется, я и неграмотный начинаю разуметь то, что часто мы с Филоном слышим в собрании читаемое: «Сыновья человеческие, зубы их – оружие и стрелы… Бог сокрушит зубы их».
Филон. «Ах, Конон! Нам бы молчать надобно и слушать. Но за тобою и я не умолчал. Нас, простаков, называют скотинами. Но дал бы Бог, чтоб мы немного пороков имели! По крайней мере будем беззлобны». Мне любо, что будто нечто разжевать могу то, что вбилось в память. «Вменил себе, как овцы на заколение». «Благословен Господь, который не дал нас в добычу зубам их…»
Квадрат. Памва! Сказанные тобою слова Иовлевы сии: «Коренья деревьев жевали от голода великого» – привели мне на память притчу о блудном сыне. Бедный свиной пастырь! Сам иссох от голода, а свиней пасет. Видно, что у пастыря и у паствы такие же зубы и тот же вкус. Вот что делает незнание себя! Оставил дом свой, дом отца своего, расточил по посторонним внешностям мысли свои, душу свою, выбросив ее от сокровища своего внутреннего, как гроздь от виноградной лозы отсеченную, вырвав, как вербу, при живых водах насажденную, а еще желает насытиться и иных накормить.
