было, только к полудню пришел он в киевские полки. Изяслав Мстиславич и Владимир Давидович шли целый день до самой ночи к Карачеву и остановились, не дошедши до города; и Святослав, узнав, что на него идут, бежал за лес, к вятчанам. Тогда Изяслав сказал Давидовичам: «Каких волостей вы хотели, то я вам сыскал; вот вам Новгород и Святославовы волости; что там будет в тех волостях Игорева имения, рабы ли, рухлядь ли какая, то все мое; а что будет Святославовых рабов и рухляди, то разделим на части». Так и сделали. Когда Изяслав возвратился в Киев, то пленник его, Игорь Ольгович, прислал к нему с просьбою: «Брат! – велел он сказать ему, – я сильно разболелся и прошу у тебя позволения постричься; у меня была мысль о пострижении, когда еще я владел княжеством, а теперь я очень разнемогся и не думаю, что останусь в живых». Изяслав сжалился и велел отвечать ему: «Если у тебя была мысль о пострижении, то теперь ты волен исполнить ее; но я выпускаю тебя и без того, для твоей болезни». Больного Игоря вынесли из темницы и перенесли в келью: он не был в состоянии ни пить, ни есть и просил епископа постричь его; потом, когда бог возвратил ему здоровье, его перевели в Киев, в монастырь св. Феодора, где он принял схиму.
В 1147 году пошел Юрий Ростовский воевать Новгородскую волость: взял Торжок, да и всю Мету побрал, а к Святославу прислал сказать, чтобы воевал Смоленскую волость; Святослав пошел и обогатил пленниками дружину свою. После этого Юрий опять послал сказать Святославу: «Приезжай ко мне, брат, в Москву». Святослав поехал и с сыном своим Олегом; последний приехал прежде отца к Юрию и подарил ему пардуса[5]. За ним приехал и Святослав и принят был Юрием очень любезно; на другой день Ростовский князь велел устроить большой обед и оказал большую честь гостям своим, богато одарил Святослава и сына его, не забыл и мужей Святославовых и отпустил их, обещаясь непременно прислать сына на помощь, что и сделал. Святослав, ободренный союзом с Юрием, начал войну, побрал всех вятичей и, соединившись с Глебом, с сыном Ростовского князя, и с половцами, шел далее. Тогда двоюродные братья его, Давидовичи Черниговские, и родной племянник, Святослав Всеволодич, послали сказать ему: «Не жалуйся на нас, но будем лучше за одно. Забудь наши обиды, возьми свою отчину, а что мы захватили твоего, то тебе назад отдадим», – и между тем послали сказать Изяславу, князю Киевскому: «Брат! вот Святослав Ольгович занял нашу волость – Вятичи; пойдем на него; когда его прогоним, то пойдем на Юрия в Суздаль и там либо с ним мир заключим, либо станем биться». Изяслав, ничего не зная, согласился идти с ними на Юрия и Святослава.
Тогда же и Святослав Всеволодич приехал к Изяславу в Киев и начал у него проситься, говоря: «Батюшка! пусти меня в Чернигов; там у меня вся жизнь; хочу просить волости у братьев, у Владимира и у Изяслава». Великий князь отвечал ему: «И давно бы тебе так сделать, сынок! ступай, готовься в путь». Святослав отправился в Чернигов. Тогда все черниговские князья, собравшись вместе и посоветовавшись, послали сказать Изяславу: «Земля наша погибает, а ты не трогаешься к нам на помощь». Изяслав созвал бояр своих, всю дружину, киевлян и сказал им: «Я сговорился с братьями своими, Давидовичами, и с Святославом Всеволодичем; хотим идти на дядю Юрия и на Святослава к Суздалю за то, что Юрий принял врага моего, Святослава Ольговича, а там брат мой Ростислав сойдется с нами; он идет ко мне с смольнянами и с новгородцами». Киевляне, выслушав это, сказали: «Князь! не ходи с Ростиславом на дядю; лучше какнибудь с ним уладься; не верь Ольговичам и не ходи с ними вместе в путь». Изяслав отвечал: «Они целовали крест мне, я с ними вместе думу думал, и потому мне нельзя отложить похода». Киевляне сказали на это: «Князь! ты на нас не сердись, а на Владимирово племя мы рук поднять не можем; хочешь ли на Ольговичей, то пойдем и с малыми детьми». Изяслав отвечал: «Кто меня любит, тот пойдет за мной». Изяслава любили, и потому у него набралось множество войска, с которым он и выступил в поход. Но на дороге пришла к нему весть от приятелей его из Чернигова: «Князь! – велено было ему сказать, – не ходи дальше, ведут тебя лестию, хотят убить, либо взять в плен на место Игоря; крест целовали Святославу Ольговичу, потом послали и к Юрию со крестом, с ним вместе сговорились на тебя».
Изяслав, услыхав это, возвратился назад и отправил послов в Чернигов к Владимиру и Изяславу сказать им: «Вот мы замыслили великий путь и крест целовали, как деды наши и отцы всегда утверждались; но утвердимся еще, поцелуем крест в другой раз, чтобы на пути не было никакой распри и розни». Давидовичи отвечали: «К чему нам это без нужды еще крест целовать! уже целовали раз, а какая наша вина, что еще заставлять присягать?» Так и не согласились присягнуть вторично. Посол Изяслава говорил им: «Какой тут грех на любви крест целовать! то нам на спасение». Но князья никак не согласились. Изяслав наказал своему послу: «Если Давидовичи не станут целовать креста, то объяви им все, что мы про них слышали». Посол так и сделал; он сказал князьям «Великий князь вот что велел вам сказать: объявляю вам, братья, до меня дошла весть, что ведете меня лестью и Святославу Ольговичу крест целовали, что вам либо схватить меня на этом пути, либо убить вместо Игоря; правда ли это, братья, или нет?» Давидовичи не могли ничего отвечать, только посматривали друг на друга, долго молчавши, сказали послу Изяславову: «Выйди вон, посиди в сенях, а там опять позовем». Долго они думали вместе, потом позвали Изяславова посла и сказали: «Скажи от нас своему князю так: брат! точно мы целовали крест Святославу Ольговичу, потому что нам жаль брата своего Игоря; держишь ты его в плену, и он уже чернец и схимник, отпусти нашего брата, и мы будем подле тебя ездить; ведь и тебе не было бы любо, если бы мы брата твоего держали».
И так посол приехал назад и объявил Изяславу, что Давидовичи отступили от него; тогда великий князь отправил к ним снова посла с крестными грамотами и велел сказать им: «Вы присягнули быть со мною в союзе до самой смерти; я отдал вам волости Святославовы и Игоревы: я же с вами и Святослава прогнал и волость его для вас завоевал, отдал вам Новгород Северский и Путивль; имение его разделили мы на части, а Игорево взял я себе; а вот теперь, братья, крестное целование вы преступили, повели меня лестью на войну, хотели убить меня; но да будет со мною бог и сила крестная, а с вами как мне бог даст». Посол, проговоривши это, бросил им крестные грамоты.
В то же время Изяслав послал сказать брату своему, Ростиславу, князю Смоленскому: «Брат! вот Давидовичи крест к нам целовали и думали пойти с нами вместе на дядю; но все это они делали, замышляя коварство, желая убить меня. Бог и сила крестная обнаружили их замысел. Так теперь, брат, где
