оружия превратил малыша в бесформенный кусок раскаленного теста, отчего он бесславно погиб, что вызвало восторженный рев ставших вдруг весьма активными болельщиков, что наблюдали за мной со скамеек колизея.
Впоследствии этот же рев, даже ещё более громкий, приветствовал каждую мою победу. Питона, что норовил обвить меня кольцами и каждый раз недоумевающего, куда я вдруг делся, я взял на измор, измочалив дубиной голову. И поделом — после этого он перестал плеваться кислотными соплями, от которых я смог защититься только благодаря щиту.
Энта, что пытался пронзить меня выстреливающими из земли корнями, я сначала лишил лиственной шевелюры, применив в гуще его кроны “кольцо врагов”, после которого лысина древесного великана начала дымиться, а затем переломал ему все ветки, которыми он в меня тыкал.
Тощего бледного вампира, несмотря на свою тщедушность обладавшего поразительной силой и скоростью, я смог победить только отрубив голову острой кромкой щита, будучи уже на последнем издыхании и шатаясь от вызванной кровопотерей слабости.
В общем худо-бедно, но я справлялся, как-то незаметно миновав равный моему 112 уровень врагов и поднимался всё выше и выше по ступеням испытания. Холщовая одежда, не успевающая восстанавливаться, висела на мне лохмотьями, я был в крови с ног до головы, а если бы после ран тут оставались шрамы, которые так любят женщины, я был первым парнем на планете, ведь меня и царапали, и грызли, и протыкали, и пинали… список был длинный. Я уже не раз думал что всё — вот и конец, но раз за разом мне удавалось обмануть игровую смерть, выдираясь из её цепких лап. “Воздушная твердь” давно уже была использована, а “каменная кожа” слетела ещё пару боёв назад, напоследок подарив мне шанс на продолжение битвы.
Хорошо хоть с последним противником повезло — это был полагающийся на невидимость “Призрачный демон”, которого я, благодаря наблюдательности, с легкостью отслеживал и, раз за разом заключая в каменную клеть, дожидался отката всех навыков. Несмотря на такое гуманное обращение, неблагодарная тварь в конце концов самоубилась о шипы очередной клети, отправив меня в следующую битву беззащитным — до отката “каменной кожи” было ещё больше десяти минут.
Акула, оправдывая своё название, закружила вокруг, передвигаясь с помощью бахромы щупалец, растущих у неё под брюхом. Холодные и мертвые глаза твари безразлично смотрели на меня, оценивая добычу. Нырок — и тварь вдруг исчезает под землёй, пропадая из вида. Но не для меня — цветная призрачная тень, что я различал с помощью наблюдательности, продолжала кружить по спирали, приближаясь с каждым витком.
Вот почему в темноте я видел всё черно-белым, а сейчас окружающий мир полон красок? Каких-то блеклых и совершенно невообразимых для меня ранее. Это не были обычные цвета, это было что-то совсем другое, названия таких цветов просто не существовало в человеческом языке, но я их видел. С каждым разом всё лучше и лучше.
Может электромагнитные волны того спектра, что недоступен глазам человека? Ведь наш глаз видит только три цвета — красный, зеленый и синий, а все остальные цвета и миллионы оттенков лишь смешение этих трех в разных пропорциях. А я, возможно, теперь наблюдаю больше цветов. А то и весь спектр непрерывно. А что тогда было в темноте? Нейтрино? Мюоны? Скорее всего последнее, так как нейтрино не дало бы столь различимой картинки. А может…
Черт! Ну вот сколько раз уже зарекался не отвлекаться во время боя. Наконец-то решившись, акула, распахнув усеянную частоколом зубов пасть, ринулась на меня из глубины арены. В самый последний миг я телепортнулся всего на метр в сторону и моя усиленная “крошителем черепов” атака обрушилась на уродливую башку твари, вынырнувшую из под земли в облаке песчаных брызг. Выдернутое, будто морковка из грядки, тело сухопутной рыбы отшвырнуло в сторону, где оно вновь скрылось под землей, оставив на поверхности лишь потеки крови.
Оставляя за собой различимый шлейф сочащейся из ран крови, тварь продолжала кружить в глубине, медля с нападением. Но и я никак не мог её достать в толще земли, так что мне оставалось только лишь наблюдать.
Неожиданно акула рванула вверх и я сжал дубину, готовясь к доброй встрече. Вдруг, буквально в метре подо мной, акула круто развернулась, с силой махнув хвостом, к которого слетело странное марево. На автомате, выработанном многочисленными битвами, я телепортнулся как можно дальше в сторону от возможной угрозы. Но волна каменных шипов последовала за мной со скоростью гоночного автомобиля и я, даже не успев дернуться в сторону, оказался насажен на десяток-другой острейших пик.
— Б…! — хотел выругаться я, но только лишь булькнул и кашлянул кровью, забрызгав своими потрохами удерживавшие меня в воздухе каменные штыри.
Да подавись ты, тварь! Взревев от натуги, я с хрустом вырвал их каменного плена правую руку, в которой продолжал крепко сжимать своё оружие. Не знаю что там хрустело, но только лишь для того, чтобы удерживать дубину в руках, мне приходилось напрягать все оставшиеся силы, отгоняя прочь накатывающее беспамятство. Я должен был дождаться врага, мне надо прожить всего лишь секунду! В ушах ревело то ли от рева толпы, то ли это была
